sВОбоДА

Дойдя до пункта о сексуальных меньшинствах, Аврелия поняла, что в мире нет силы, способной помешать осуществлению проекта «Чистый город — чистые люди». А что если, подумала она, изменить название на «Чистый город — толерантные люди»? Надо будет обязательно сделать это, поставила карандашом галочку на полях. Ей уже виделось, как проект выходит за пределы России, становится общеевропейским, а там и… всемирным. Или, как писали советские поэты-романтики в конце тридцатых, «земшарным». Это сколько же аква-комплексов, захватило дух у Аврелии, можно будет установить в Китае и Индии? Да и Африку нехорошо было оставлять в стороне от сексуальной толерантности.

Использованную в аква-комплексах воду предполагалось очищать и использовать для бытовых нужд. Для этого в местах слива под аква-комплексами устанавливались особые суперинновационные насосы, не только с космической скоростью всасывающие воду, но и осуществляющие в процессе всасывания вакуумную уборку и дезинфекцию аква-комплексов. В пояснительной записке утверждалось, что аналогичные технологии великолепно зарекомендовали себя в северных провинциях Канады. Там насосы не только гнали по специальным (из той же циркониевой пластмассы) трубам горячую воду в самые труднодоступные места, но и осушали болота на вечной мерзлоте, очищали от свалок и разливов нефти большие территории.

Аврелия была не сильна в технике, но ей пришла в голову мысль, что дым БТ — это и есть настоящая, а не та, за которую когда-то взимала плату с жильцов Укропчик, «средняя» вода. «Водяной дым» не являлся ни водой, ни паром, ни льдом, но, как догадывалась Аврелия, мог легко превращаться в любое из трех классических состояний.

Единственное, что смущало Аврелию, это то, что великое научное открытие (а как еще прикажете воспринимать дым БТ?) почему-то в России сразу опустилось на уровень… туалета. Хотя, если вдуматься, и в Канаде его использовали странно. Кому нужна во льдах горячая вода? Эскимосы, насколько было известно Аврелии из литературы по этнографии, не утруждали себя водными процедурами. Еще в тридцатых годах прошлого века русские (советские) исследователи Арктики обнаруживали там целые племена отродясь не осквернявшие себя водой. Следом за исследователями в эти племена наведывались чекисты и партработники. Аврелия читала в книге «Как коммунисты убивали Север» отчет, где один из коммунистов хвастался, что эскимосы у него, хоть и упорствуют насчет умывания, зато назубок (правда, зубов у них мало, честно признавал он) цитируют по памяти главы из «Краткого курса истории ВКП(б)». Наверное, канадцы тайно подогревают остывающий Гольфстрим, подумала Аврелия, ведь если он отклонится от их побережья, уйдет, как пишут ученые, в сторону Антарктиды, всей западной цивилизации кранты.

Она поделилась своими мыслями с отцом, когда того, как легкое белое перышко, ветер принес то ли с дачи, то ли из санатория, но, скорее всего, с очередного заседания «оргкомитета», «инициативной группы» или «лиги гражданских инициатив» в их городскую квартиру.

Отцу было под девяносто, но внутри него как будто неистовствовал «водяной дым», преумножающий на молекулярном уровне энергию. По старческим жилам, как по трубам из неведомой циркониевой пластмассы, бежала горячая кровь. Сухой, как щепка, с белым хохолком-парусом на голове, отец скользил по набирающему мощь Гольфстриму социально-политического общественного протеста, явно намереваясь увести его в сторону революционной Антарктиды. Каждую неделю в Москве собирались многотысячные митинги то «рассерженных квартиросъемщиков», то «оскорбленных блоггеров», то «обманутых слушателей Вестей-ФМ». Отец, сколько его помнила Аврелия, всегда был конспиратором, однако вся его конспирация легко разгадывалась не только вездесущим КГБ, но и домашними. Так и сейчас, отец ничего не говорил, но Аврелия знала, что нынешние митинги — это всего лишь «разогрев» перед главным — внезапным и не многотысячным, а миллионном! — митингом, который как волна-цунами смоет позорную власть. Гольфстрим уйдет на Антарктиду! Власти «жуликов и воров» конец! Аврелия даже знала главную тайну, а именно, какой объединяющий символ предполагается использовать на митинге-миллионнике: портрет президента с приклеенным ко лбу презервативом и надписью: «Вернись домой!». Она пыталась вразумить отца, говорила ему, что «резиновая революция» плохо кончится независимо от того, кто победит: власть или «оскорбленные жильцы». Отец делал вид, что не понимает, о чем она, какие еще митинги, какие жильцы, ему девяносто лет, одним словом, косил под старого маразматика.

Но дым БТ, мобильные сортиры, аква-комплексы, а главное, торжественная презентация проекта на Пушкинской площади его неожиданно заинтересовали.

«А чего ты хотела? — спросил он. — Такова цена науки в завершающий период существования общества потребления! Был бы жив Сталин, уже бы летели на Марс! А вы… — вдруг замолчал, словно пораженный неожиданным откровением, — дальше сортира не видите»… — схватил айпад, уселся в кресло, побежал пальцами по клавиатуре.