Свобода

Для начала Уолтер и Ричард сдружились вновь. У Уолтера было множество знакомых, но больше всего он хотел услышать на автоответчике сообщение от Ричарда – что-то вроде: “Йоу, Джерси на проводе. Может, успокоишь меня по поводу Кувейта? Звякни по возможности”. Теперь Ричард звонил чаще и в его тоне не слышно было прежней готовности немедленно обороняться – он говорил, что Уолтер и Патти единственные в своем роде, что они его единственная связь с миром надежды и здравомыслия, – и Уолтер наконец почувствовал, что Ричард искренне любит его и нуждается в нем, а не просто пассивно принимает его дружбу. (Именно в этом контексте Уолтер благодарно цитировал мамины слова о верности.) Когда “Травмы” давали концерт в их городе, Ричард обязательно заходил к ним, как правило – один. Особенно ему нравилась Джессика, которую он считал Действительно Хорошим Человеком, как и ее бабушку, и он заваливал ее вопросами о любимых писателях и волонтерской работе на местной бесплатной кухне. Хотя Патти не отказалась бы от дочери, с которой у них было бы немного больше общего и которой пригодился бы обширный материнский багаж ошибок, все же обычно она гордилась тем, что ее дочь так хорошо разбирается в жизни. Она радовалась, глядя на Джессику восхищенными глазами Ричарда, и когда они с Уолтером уходили куда-нибудь вместе, она совершенно спокойно наблюдала, как двое мужчин садятся в машину: хороший парень, за которого она вышла замуж, и сексуальный, за которого не вышла. Тот факт, что Ричард был так привязан к Уолтеру, заставлял ее лучше относиться к Уолтеру: харизма Ричарда словно освещала все, чего он касался.

Идиллию портил тот факт, что Уолтер не одобрял отношения Ричарда с Молли Тремэйн. Она восхитительно пела, но страдала депрессией или, возможно, биполярным расстройством личности и большую часть времени проводила одна в своей квартире на Нижнем Ист-Сайде – ночами подрабатывала редактурой, а днем спала. Когда Ричарду приходило в голову зайти, Молли всегда была рада, и он утверждал, что ее полностью устраивают их эпизодические отношения, но Уолтер не мог отделаться от подозрения, что их отношения строятся на взаимном непонимании. Со временем Патти вытянула из Уолтера кое-что из сказанного ему Ричардом наедине, и это были довольно тревожные вещи, например “Иногда мне кажется, что мое предназначение на земле состоит в том, чтобы засунуть член в наибольшее количество вагин” или “Лучше умереть, чем спать с одной и той же женщиной весь остаток жизни”. Уолтер подозревал, что Молли втайне ждет, пока он перерастет эти убеждения, и это оказалось правдой. Молли была на два года старше Ричарда, и когда она внезапно решила, что хочет успеть родить ребенка, Ричарду пришлось объяснять, почему он не собирается заводить детей. Вскоре их отношения настолько испортились, что он ее бросил, а она в ответ ушла из группы.

Так получилось, что мать Молли всю жизнь заведовала отделом культуры в “Нью-Йорк таймс”, что объясняет, почему “Травмы” – хотя количество проданных пластинок группы исчислялось едва ли четырехзначной цифрой, а количество посетителей на концертах – максимум двухзначной – несколько раз удостаивались пространных восхвалений в ”Таймс” (“неизменно оригинальные”, “поражающие новизной”, “не страшащиеся равнодушия” и “не сдающиеся”), а каждый их альбом после “Если вы не заметили” получал на страницах газеты краткую рецензию. По странному совпадению “Безумно счастлив”, их первый и, как выяснилось, последний альбом, выпущенный после ухода Молли, остался незамеченным не только “Таймс”, но даже бесплатными еженедельными газетами, которые долгое время были верными бастионами поддержки “Травм”. Когда их группа в очередной раз приехала в города-близнецы, Ричард за ранним ужином с Уолтером и Патти высказал соображение, что до этого он, сам того не осознавая, получал внимание прессы авансом, а теперь пресса наконец пришла к выводу, что знакомство с “Травмами” не является обязательной составляющей культурного багажа, потому нет никакой причины продлевать им кредит.

Тем вечером Патти надела беруши и отправилась с Уолтером на концерт. На разогреве у “Травм” выступали “Больные из Челси” – слаженный квартет из местных девчонок немногим старше Джессики, и Патти принялась гадать, кого из них Ричард успел опрокинуть за сценой. Она не ревновала к девушкам, но ей было жаль Ричарда. Они с Уолтером наконец начали понимать, что Ричард, будучи хорошим музыкантом и автором, вел тем не менее не самую прекрасную жизнь: в его самоуничижении и хвале, возносимой им Патти с Уолтером, не было ни тени иронии. После того как “Больные из Челси” закончили свое выступление и их юные друзья покинули клуб, там осталось не больше тридцати верных поклонников “Травм” – белых, неряшливо одетых мужчин, еще менее юных, чем обычно, – чтобы услышать традиционно исполняемые с каменным лицом репризы Ричарда (“Спасибо, ребята, что заглянули в этот “Бар 400”, а не в какой-нибудь другой, более популярный “Бар 400”… Мы сами так же облажались”), а потом – песню, давшую название новому альбому: