Свобода для марионеток

– Когда нужно дать ответ?

– Вчера, – жестко сказал Джек. – Встреча у нотариуса назначена на послезавтра.

– Сценарий? – попытался поторговаться Майк, все еще опасаясь принять окончательное решение.

– У нас уже есть первый сценарий, выигравший конкурс, мы его переписали так, как надо. Тебе осталось только его прочесть и начать набирать команду для работы.

– О чем идет речь, если можно спросить, – несмотря на приятную прохладу офиса, у Майка от высоких темпов деловой беседы выступил пот на лбу.

– Спросить можно. Это будет китайская история. Кстати, следующий грант выиграет тоже сценарий из Китая, так что тебе будет легче – тема и страна не поменяются.

– А еще три?

– Не могу сказать. Это решается наверху.

Джек встал и протянул руку Майку:

– Очень рад с тобой познакомиться, думаю, мы сработаемся. Твое дело – организовать людей и следить, чтобы производство фильма шло в рамках намеченного плана, без всяких неожиданностей. Финансовая часть будет за мной. Не беспокойся – денег хватит на все, ужиматься не придется.

Попрощавшись, он вышел из офиса, взяв с собой слово его хозяина завтра созвониться.

Обычная летняя жара по-прежнему лежала на горячем асфальте, разлапистых листьях пальм, забиралась под одежду. Джек Салливен слегка задержал дыхание от накрывшего город смога, регулярно образующегося от выхлопных газов сотен тысяч автомобилей, поспешил к недалеко припаркованному бордовому форду. Он шел, торопливо развязывая по пути тугой узел галстука, сжимающего горло, и не замечал красоты высаженных вокруг ярко-оранжевых, с торчащими вперед синими пиками стрелеций, похожих окраской на стаи экзотических птиц, нечаянно приземлившихся на газоны города и ждущих только знака, чтобы взмахнуть острыми разноцветными крыльями и улететь…

***

Спустя десять лет Адамс и Салливен, сидели в том же кабинете, охлаждаемом кондиционерами. Они не спеша потягивали прохладную минеральную воду и вели беседу.

– Майк, предстоит интересная работа.

– Всегда рад работе, а с тобой она особенно интересна.

– У нас намечается сотрудничество с русским режиссером, – Джек Салливен положил ногу на ногу и увидел живой интерес в глазах собеседника.

– Кто он?

– Его фамилия Громов, но она тебе ничего не скажет – он известен только в своей стране. Я прихватил для тебя две кассеты с его фильмами, – Джек похлопал рукой по объемному пакету, принесенному с собой. – Посмотри на досуге, чтобы познакомиться с ним заочно, лично встретишься с ним уже в этом году.

– Ага, – крякнул Адамс, но больше не добавил ни слова. За долгие годы работы с Джеком он давно понял, тот рано или поздно скажет все, что нужно знать для очередного проекта, поэтому не торопил его, наслаждаясь собственным молчанием.

– Тебя не волнует, что за работа нас ждет?

– Ты все расскажешь, когда придет время, – Адамс придвинул пакет поближе к себе, но открывать не стал. Пожевав губами, он спросил: – Как, ты говоришь, зовут этого русского?

– Олег Громов.

– Черт, язык сломаешь с такими именами. И почему у них в каждом слове буква р звучит, как гром небесный?!

– Не знаю.

– Ладно. Когда нам ждать русского гостя?

– Не раньше осени.

– Осенью – так осенью. У нас пока хватает работы, так зачем еще лишние заботы себе на шею вешать.

Адамс и Салливен обменялись еще парой фраз и попрощались друг с другом.

Москва. Апрель 1999

Вечером первого апреля в доме Тарасовых раздался телефонный звонок.

– Вы где пропадаете? – тут же донеслось из трубки, едва Егор поднес ее к уху. – Я звоню уже пятый раз.

– Вечерами у меня тренировки, Лела задержалась в издательстве. Мы только что оба приехали – в подъезде случайно столкнулись. Что случилось?

– Что случилось? – обрадовано повторил Олег Громов, не в силах скрыть радости. – Случилось то, что сегодня я получил письмо из Голливуда.

На другом конце провода молчали. Не понимая причины странного поведения, Олег закричал:

– Ты что там, уснул? Неужели не слышал, что я сказал?

– Слышал, слышал. Молодец, хорошо разыграл, мне такое не пришло бы в голову, – в голосе Тарасова звучало некоторое разочарование.

– Кто разыграл, кого? – теперь в голосе Громова появилось волнение и непонимание, пришедшие взамен радости.

– Сегодня первое апреля. Я оценил твой розыгрыш, но так с приятелями не шутят.

– Да ты что, Егор, меня за дурачка принимаешь? – попытался обидеться Олег, но вовремя понял, что делать этого не стоит – не то настроение. – У меня бы мозгов не хватило так изощренно разыгрывать тебя, да еще на такую тему, мне же не пятнадцать лет. Честно говоря, я совсем забыл, что сегодня первое апреля и можно всем подряд лапшу на уши вешать. Спасибо, что напомнил, хотя сейчас поздновато о шутках думать – одиннадцатый час, спать пора.

– Ладно, извини, я думал, что ты шутишь. Давай, рассказывай.

– Мы получили грант! Ты представляешь – мы получили, у нас все вышло так, как мы мечтали!

– Да иди ты… – поразился Егор, не веря своим ушам, но потом поправился: – Поздравляю! Здорово! Ай да мы, молодцы! Лела, ты слышишь, мы выиграли, мы получим эти чертовы деньги на фильм!