Свобода договора и ее пределы. Том 1. Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений

Судья Оливер Уенделл Холмс в свое время в свойственной ему ироничной манере писал, что «все книги умирают через 25 лет после их опубликования, но, по счастью, публика не всегда догадывается об этом»[241]. При всем уважении к Холмсу следует признать, что есть ряд книг, чей интеллектуальный потенциал реализуется и продуцирует рефлексию столетиями. «Богатство народов» Смита, безусловно, относится к разряду таких великих книг-долгожителей.

Долгое время в англо-американском мире Смит считался основателем экономической науки в современном ее понимании. В последние годы после публикации знаменитого исследования истории экономической мысли Йозефа Шумпетера[242] и выхода других исторических работ (например, М. Ротбарда) слава Смита как первооткрывателя несколько померкла. Нам напомнили о том, что большая часть центральных идей «Богатства народов» ранее уже выдвигалась отдельными мыслителями и использовалась в реальной экономической политике[243]. Как отмечается некоторыми авторами, английское государство стало освобождать экономическое развитие от своего неусыпного контроля еще с начала XVIII в.[244] Идея о «невидимой руке рынка», преобразующей эгоистичное стремление к максимизации своего благосостояния в инструмент обеспечения общего блага, витала в английском интеллектуальном пространстве в течение всего XVIII в.[245] Соответственно практически мгновенный успех книги Смита был обусловлен в том числе и тем, что многие из высказанных в ней идей уже так или иначе разделялись значительной частью английской правящей элиты[246].

Иначе говоря, Смит, видимо, не был открывателем основных экономических законов рынка. Но ему удалось относительно удачно систематизировать некоторые более ранние наблюдения и теории, опубликовав некий целостный трактат в момент, когда для комплексного восприятия этой системы идей созрели соответствующие социально-экономические и интеллектуальные условия. В отличие от испанских схоластов и французских физиократов, выступавших со своими идеями в эпоху господства в своих странах феодальных элит, opus magnum Смита вышел в наиболее развитой и прогрессивной мировой державе тех лет, в которой к этому времени уже произошла буржуазная революция и утвердилось влияние буржуазных интересов на государственную политику. Английские политические элиты были готовы абсорбировать основные выводы либеральной экономической теории.

Выйдя в свет в нужное время и в нужном месте, эта книга действительно сформировала фундамент классической политической экономии, объединив многие важные эмпирические наблюдения в единую согласованную систему взглядов, и смогла оказать определяющее влияние как на развитие экономики эпохи промышленной революции, так и на экономическую идеологию на многие годы вперед. Именно книга А. Смита стала идеологической основой эпохи laissez-faire в Англии и США в XIX в.

Распространение экономической политики laissez-faire в Англии, США, Германии, Франции, Швеции и других передовых западных странах происходило преимущественно посредством осмысления идей, заложенных в работе Смита, а не исходных идей испанских схоластов, Кантильона или физиократов. Нет никакой уверенности в том, что, не появись эта систематизационная работа в конце XVIII в., фрагментарных экономических суждений средневековых схоластов, неопубликованного исследования Кантильона, трудов физиократов, вышедших из фавора при французском дворе после провала реформ Тюрго, а также отдельных призывов, речей и полемических статей ряда других английских и французских деятелей, бизнесменов и мыслителей было бы достаточно для формирования полноценного научного базиса рыночной экономики, ускоренной популяризации идеалов laissez-faire и перехода ряда наиболее передовых государств к более уверенной реализации данной экономической политики. В этом плане мы склонны скорее согласиться с мнением Йозефа Шумпетера, который писал: «…хотя «Богатство народов» не содержало ни одной по-настоящему новой идеи и как интеллектуальное достижение не может идти в сравнение с «Происхождением видов» Дарвина или «Началами» Ньютона, оно представляет собой великое произведение и целиком и полностью заслужило выпавший на его долю успех»[247].

Что же на самом деле открыл или систематизировал Смит? Максимально упрощая основной тезис этой работы, его можно представить в виде ставшей теперь банальной идеи о «невидимой руке рынка» – о тех естественных закономерностях, которые направляют экономическое развитие общества в сторону максимальной эффективности на основе свободы договорных отношений и частной собственности и без активного участия со стороны государства.

Основные выводы, которые Смит сделал, наблюдая за работой английских мануфактур и размышляя над закономерностями функционирования экономического обмена, могут быть кратко и в несколько осовремененном прочтении выражены следующим образом[248].