Свобода и евреи. Часть 1.

Одесские союзники японцев получили средства вести крупную игру, о размере которой можете судить по беспорядкам 14-19 июля. В то время, когда Гинцбург обработал начисто Алексеева, другой русский еврей — Циммерман, бывший поставщик мяса для Порт-Артурского гарнизона, пристроился в Шанхае у г. Павлова и в сообществе с другими «одесситами» стал орудовать делом эвакуации несчастных, возвращавшихся из Порт-Артура в отечество.

Циммерман, Серебренник и англичанин Робертсон, агент добровольного флота, получили от г. Павлова заказы на зафрахтованные пароходов. В Шанхай начали стекаться в большом числе освобождённые из Порт-Артура невоенные люди. Туда же направили из Японии больных и раненых воинов, освобождённых из плена. Народу скопилось множество. Нужно было всех разместить до отправки в Россию.

У Циммермана нашлись дома для размещения русских, а там уже всё было приспособлено для обирания исстрадавшихся людей, оторванных от родины и семейств. Кабаки, лавочки, притоны игры и разврата, — всё было устроено предусмотрительным евреем. А так как пособия от русского правительства выдавались весьма щедро, то было около чего походить.

Люди проживались до последнего гроша, и всё шло в карманы жадных евреев, припущенных к этому делу г. Павловым. Но главный разврат еврейской деятельности — пропаганда анархизма и революции — и тут не был забыт. Кучи прокламаций, революционных брошюр и т.п. изданий на русском языке распространялись между русскими, попадавшими в Шанхай.

Читая письма наших пленных из Японии, ужасаешься от тех нравственных страданий, которым японцы подвергают наших людей. Но из всех мучительных пыток, которые приходится переносить русскому человеку, самая оскорбительная, самая тяжёлая, это — бессовестная, коварная пропаганда анархизма и революции, распространяемая среди русских пленных в Японии, а также между русскими, возвращающимися через Шанхай. Такой изменнической пытке подвергают русских людей одесские евреи, переселившиеся в Китай и Японию и выселившиеся из Порт-Артура и Манчжурии после отступления армии.

У меня не хватит времени передать вам рассказы лиц, возвратившихся из Порт-Артура в Одессу. Эти рассказы прямо ошеломляют, когда их выслушиваешь. Не говоря уже о колоссальных мошенничествах по покупкам различных снабжений для Порт-Артура, не дошедших до осаждённой крепости, я пропускаю и целую эпопею возмутительных деяний евреев, которым г. Павлов поручал фрахтовать пароходы (см. «Новое Время», — рассказ о плавании на пароходе «Gironde» и др.).

Дело, наконец, дошло до того, что у посланника г. Павлова евреи выкрали телеграфный шифр и продали японцам.

Японцы перехватывают с телеграфа в Шанхае депеши русского правительства посланнику, читают их свободно, а г. Павлов суетится, разыскивая пропавший шифр. И так шло довольно долго, пока, наконец, не протелеграфировали в Петербург, что шифр украден.

Я отклонился довольно далеко от нити моего рассказа, чтобы выяснить отношение одесских анархистов из «комитета самообороны» к событиям, совершающимся на театре войны. В скором времени вы услышите подробные рассказы об этой грустной, позорной стороне дела нашей войны с Японией. Теперь позвольте возвратиться к чисто одесской злобе дня — военному положению.

Около этого вопроса вращаются городские толки. Христианское население города и иностранцы относятся к военному положению здраво и рассудительно. Все понимают, что им поддерживается порядок, спокойствие и безопасность города. Меры военного положения применяются снисходительно, без раздражительности. Торговая деятельность ничем не стеснена. Фабрики, заводы, мелкие мастерские, пароходы работают правильно и спокойно. По бюллетеню гоф-маклера биржи, экспорт зерновых продуктов в июне превысил итоги минувшего мая и даже июня 1905 года, хотя эстакадная ветка после пожара 15 июня не работает. Сходки и собрания рабочих прекращены. Но что же делать, когда, при возбуждённости рабочего класса, при подстрекательстве анархистов самообороны всякие сходки рабочих переходили в мятежи, разбои и сопровождались убийствами.

Всё это понимают и евреи, сознавая, что спокойствие города несравненно лучше обеспечено военным положением, чем до него.

Но пропаганда анархического кагала самообороны требует мятежей, убийств, сулит грабежи, пожары, рассылает угрозы, подметные письма, и запуганное комитетом еврейство вопит о тягостях военного положения, о стеснениях торговой деятельности. Попробовали через думских пустомелей возбудить ходатайство о снятии военного положения — не выгорело. Приехал генерал-адъютант граф А.П. Игнатьев и к нему нашли дорожку через Биржевой Комитет.