Свобода и смерть

– Не удивляйся, Ратко,– Мошэ принял ученый вид,– вполне объяснимо с эволюционной точки зрения, что она, как самка, выбирает опытного самца, который может ее защитить. Кстати, покажи его фото.

Я показал и Мошэ продолжил:

– Как я и подозревал, бородатый накаченный мужик. Образец маскулинности. Грубо говоря, у тебя никаких шансов.

– Но как у них может что-то получится, – возмутился Ибрагим, – помимо разницы в возрасте есть еще разница в происхождении. Ты же говорил, что он просто лыжный тренер, а у ее пахана своя юридическая фирма. Думаю, он будет против, если его дочка приведет перезрелого спортсмена в семью.

Ратко посмеялся:

– Если бы на месте батька был ты, Ибрагим, то ты бы просто сломал дочке челюсть, выбив всю дурь. Но тут цивилизованные люди, так что твои методы воспитания не прокатят. Тем более у этого тренера есть серьезный аргумент для общения с родителями девушки.

– Это какой же?

– Он их дочку ебал.

Комната наполнилась хохотом. Кстати, сидели мы у Ибрагима дома. Жил он в жопе мира, в Бутово. И там же мы собирались остаться на ночевку.

– Ладно, вернемся к вопросу. Вы говорите, что у меня нет шансов, но с какого она тогда общается со мной?

– Ты-таки кое-чего не понимаешь. Сам же говорил, что она – тусовщица. Для таких вполне нормально окружать себя знакомыми, в том числе и мужского пола. Но не обольщайся, это вообще не показатель. Просто знакомый в глазах тянки – это даже не друг, это чел, с которым она общается ради каких-то новых ощущений. То есть, она использует тебя, чтобы разогнать скуку.

– То есть, я выполняю роль домашнего животного?

– Именно. В этом вся суть. Когда ты ей не нужен, она и не пишет, игнорит по несколько дней. Держу пари, своему ебырю она сама названивает пару раз в день.

– Заебись. И что же мне делать?

– А что ты хочешь?

– Не знаю. Ваши слова окончательно убили всякую надежду.

– Нет, ты не думай. Мой знакомый в свои 30 лет встречался с шестнадцатилеткой. Из-за скучной жизни школьницы она воспринимала постарелого алкаша как принца, его однушку в Усть-Залупинске как дворец, а попойки в падике как верх романтизма. Правда продолжалось это недолго. Как только тянка повзрослела, то у нее из головы сразу вылетела вся чепуха, и она вернулась к родителям. Сейчас вой бизнес ведет. Так что не расстраивайся, все эти отношения с разницей в возрасте – просто ребячество.

– Ратко, не давай нашему другу ложную надежду. Даже если ты прав, у нее в окружении уже заготовлены запасные аэродромы на случай расставания с парнем. И ты, – Мошэ посмотрел на меня,– в этот список не входишь. Ты – просто знакомый. Запомни и смирись.

– Ладно! Но вы все! Что бы вы делали на моем месте?

Ратко:

– Никогда не влюблялся, так что не могу сказать.

Мошэ:

– Просто бы поддерживал «типо приятельские» отношения. А от чувств отвлекал бы себя саморазвитием и поиском места в жизни. Ну и бабла пытался бы заработать, чего хотите от еврея.

Ибрагим:

– У меня такое было. Как справился? Всегда помнил об Аллахе и пророке Мухаммаде. Чтение Корана вслух заглушает остальные мысли, помогает сконцентрироваться.

– Что я понял из ваших советов: либо смириться с ролью друга, либо принять ислам.

– Если она хороший человек, почему бы не быть просто друзьями?

– Мошэ вкатывается в куколдизм.

– Ратко, отъебись.

– Ох, задел за живое.

– Ладно, девчата. Раз вы у меня дома, то будете играть по моим правилам. А по моим правилам мы сейчас идем гулять перед сном.

На улице было сыро, а мне всегда нравилось, как влажный воздух ласкал кожу и приятно охлаждал легкие. Ратко закурил.

– Ибрагим, мне все-таки кое-что интересно. Ты говоришь о своей победе над чувствами с помощью религии. Прости, но я уверен, что твоя возлюбленная была с тобой из одного круга: скромная девочка в хиджабе. А если бы там была ситуация как у нашего друга: тян-тусовщица, нарушающая своим поведением все запреты ислама.

– Тогда тем более. Зачем держать живого шайтана рядом с собой.

– Но ведь по Корану нельзя даже дружить с иудеями и христианами, и тем не менее мы с тобой вполне хорошо общаемся.

– Знаете, я думал об этом. И иногда ко мне приходят странные мысли. Мы настолько хорошо дополняем друг друга, что кажется, будто бы мы части личности одного человека.

– Что-то тебя совсем в другую сторону унесло. Лучше объясни, зачем ты носишь с собой эту вязанную шапочку. С твоим лицом вообще не смотрится.

– Так надо.

– Хозяин – барин. Без вопросов.

Во время прогулки я продолжал думать о ней. Я был бы совсем не против просто дружить, только как можно дружить с человеком, один вид которого для тебя как наркотик? Мне определенно не хватало самодисциплины своих товарищей.

– Еще один момент,– сказал Ибрагим повышенным голосом, чтобы привлечь наше внимание,– на ужин ничего нет, так что предлагаю зайти в магаз.

– Да без вопросов.

По пути попалась работавшая «Пятерочка», внешне достаточно приличная, но было одно «но».

– Блять, это она. Она и ее ебырь.

– Ты, главное, не волнуйся. По твоему лицу все эмоции прочесть можно.

– А я и не собираюсь туда заходить. Вообще нет желания даже взглядом пересекаться.