Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма

Наивный простачок... Такой же наивный, как Петр I, который, видя отставание России от цивилизованного мира, решил своей маленькой головой, что суть этого отставания – технологии. И что вполне достаточно будет для ликвидации отставания пересадить на почву России только листики, не пересаживая корней. А между тем, технологии – только вершки. А корешки российского отставания – в отсталой социальной базе. Поэтому бессмысленно на рабской почве пытаться вырастить развитую промышленность – завянет. Как завял социалистический эксперимент, несмотря на то что его обильно поливали кровью...

Когда-то половина бюджета аграрного государства уходила на содержание военного аппарата. В эпоху угля и пара доля госрасходов, приходящаяся на военные нужды, начала неуклонно сокращаться, и в современных государствах не превышает 5–10 %. Остальное страна может тратить на людей – платить пенсии, пособия по безработице, содержать школы и госпитали для неимущих. Таким образом, промышленность своей индустриальной мощью объективно гуманизировала нравы и улучшала качество жизни простого народа.

Однако начало капитализма вовсе не было радужным. Те, кто читал «Оливера Твиста», наверняка помнят картину ужасающей черной бедности и естественным образом сопутствующей ей жестокости, в которой варились английские низы XIX века. Если раньше крестьяне, жившие в деревне, всегда могли прокормиться натуральным хозяйством, даже не имея денег, то в условиях города массовое увольнение с фабрики грозило массовой же голодной смертью. Нещадная эксплуатация, копеечные зарплаты, 14-часовой рабочий день... В общем, как писал чуть позже Горький, «пожив такой жизнью лет пятьдесят, человек умирал».

Оглядываясь и видя вокруг себя новую, прежде никем не виданную жизнь, лучшие умы XIX века пытались объяснить, что же происходит с планетой. Лучшие умы – это, как правило, умы добрые. А добрый ум, который тянется к гуманности, справедливости, но при этом не обладает всей полнотой знаний, неминуемо начинает спотыкаться о грузный опыт прошлого. Потому что другим багажом не обладает.

Самой сильной, самой яркой, самой громкой и вместе с тем самой оптимистической (то есть лежащей вполне в русле эпохи Просвещения) теорией, объясняющей, что же происходит с человечеством, была теория немецкого экономиста по имени Карл Маркс.

Непроглядная бедность английских пролетариев оказала самое печальное влияние на взгляды Карла Маркса, ставшие на целое столетие взглядами огромных масс людей. Знаменитый тезис о непрерывно ухудшающихся условиях жизни трудящихся при капитализме навеяла Марксу сама жизнь. Действительно, первые рабочие первых фабрик существовали под гнетом той же идеологемы, в рамках которой до них тысячелетиями жили подневольные крестьяне: «простой народ не должен жить богато». Считалось – и не без резона, кстати! – что достаток для простонародья вреден. Очень выпукло это сформулировал в свое время кардинал Ришелье: «Все политики согласны, что если народ будет жить в достатке, невозможно станет содержать его в границах его обязанностей. Они (политики. – А. Н.) основываются на том, что, имея меньше знаний, чем другие сословия... народ едва ли оставался бы верен порядку... если бы не был сдерживаем нуждою».

Очень точное наблюдение! Действительно, чем беднее и темнее люди, тем проще опутать их однообразную массу сетью единой идеологии (религиозной или национал-патриотической). Соответственно, проще ими править: дураками всегда управлять легче. К этому тезису мы еще вернемся, когда будем говорить о дураках нашего времени, по своей дурацкой сущности недалеко ушедших от своих деревенских предков, а сейчас вернемся в начало XIX века...

Нужда, претерпеваемая тогдашними работягами, была столь вопиющей, что не один только Маркс пытался объяснить ее. Но если Марксу казалось, что все дело в нещадной эксплуатации и присвоении злыми капиталистами прибавочной стоимости, то, скажем, Мальтус выводил все из роста народонаселения и из невозможности природы прокормить такую ораву. Однако не мальтузианство, а именно марксизм оказал самое решительное воздействие на историю.

Очень долго голозадые пролетарии такую несправедливость наверняка терпеть не будут, – решил Маркс. Когда технологии еще маленько разовьются и позволят создать базу для нового, более справедливого строя, работяги устроят социалистическую революцию, наподобие прошлых буржуазных революций, свергнувших царей-королей-монархов. Пролы прогонят проклятых капиталистов-эксплуататоров и установят сплошной коммунистический манифест и сладкое общество всеобщей богадельни, где каждый будет работать по способностям, а получать – по потребностям. Таковы, типа, неумолимые законы истории, которые действуют столь же четко, как и законы физики.

Вот вам вкратце и весь марксизм...