Читаем Свобода шамана полностью

Свобода шамана

Много лет вижу чаек. В темноте сидят, в дождь сидят, в шторм без дождя сидят на своих скалах. Прилетают в мае и долго голодают, так как море действительно оживает, наполняется их пищей лишь к середине июня. В голодный период насиживают яйца. Рыбаки в шутку называют чаек «летающий желудок»: чайки постоянно заняты поиском пищи. Когда рыбы много, они уделывают камни и море у своих жилищ (птичьих базаров) пометом так, что иногда за километр чувствуется. Чайки постоянно орут громко и пронзительно, не могут не орать. Так они обо всем оповещают своих, передают не описания, а состояния. Многие магаданцы чаек недолюбливают: городские чайки начинают орать на крышах с рассветом, а ночи летом белые… Плюс помет. Например, крышу центрального корпуса СВГУ[95] чайки уделали так, что запах весь год чувствуется в аудиториях верхнего этажа: студентки педфака ищут свободные аудитории на других факультетах и предлагают преподавателю провести занятия там.

Больная чайка одинока. Она не кричит, сидит и ждет смерти. Или ничего не ждет. Здоровая асоциальная чайка тоже обречена. Сила и жизненный принцип чаек – в стае. Впрочем, если физически здоровая чайка асоциальна – то нездорова психически. А асоциальный человек? Ответ очевиден – «тоже».

А Шаман? А я? Люблю побережье больше города, но большую часть жизни работаю в городе. И Шаман хоть раз в десять лет, а отправляется пожить в город. Теперь понятно, почему. Неужели и Шаман порабощен социальной системой, как все мы? Начну расспросы издалека, не о нем.

– Как система порабощает человека?

– С помощью родителей. Ребенок стремится соответствовать их ожиданиям.

– Может ли ребенок противостоять влиянию системы?

– (Шаман ответил риторическим вопросом.) Может ли младенец противостоять маме?

– Зачем это системе?

– Став частью системы, человек поддерживает ее своей энергией.

– Рентабельно. Ребенок растет двадцать лет, а поддерживает систему – сорок.

– Гораздо раньше и часто дольше.

– Почему же взрослые умные люди не выходят из системы?

– Система дает защиту, комфорт. Ты сможешь без них?

– Не знаю. Ты же смог.

– Это одна из цен свободы.

25.08.10

Одному человеку никогда не построить даже хрущевскую пятиэтажку. Нужны бетонные блоки, арматура, провода, розетки, стекла, перекрытия, сварочные аппараты, подъемные краны, бензин… Это все – система, которая начинается с поиска и добычи руд и нерудных материалов, типа щебня, и заканчивается для хрущевки подачей электричества и горячей воды с ТЭЦ.

Хочешь жить один в лесу – эта система тебя не поддерживает. Хотя все равно будешь пользоваться железным топором, ножом, чашкой и кастрюлей, всякими крючками-сапогами, то есть продукцией системы.

Можно забрать что-то из системы и уйти на определенный срок. И все равно потом придешь лечить зубы, обновлять обувь, закупать чай и соль… То есть не нужно иллюзий – без системы уже не прожить.

Вынужденный робинзон может выживать на побережье, добывая железо из плавника, нити из выброшенных морем канатов… Но и это потому, что он знает, что такое железо, что такое леса. Чтобы изготовить простейший гальванический разрядник и подавать сигналы SOS, нужны хотя бы минимальные знания по физике и химии. Откуда знания? Из социальной системы. Для чего подавать SOS? Чтобы вернуться в систему.

Однако отшельники, похоже, были всегда, и меньше их не становится, хотя человек из системы все более изнежен, неприспособлен. И далеко не все – беглецы от проблем. Много и относительно успешных, которые что-то ищут, следуют своим целям.

– Все же комфорт и безопасность не удержали бы всех в системе. Многих, но не всех.

– Да, есть более глубокая причина.

– Какая?

– Мышление.

– Человек не мыслит себя вне системы?

– Глубже. Мышление ребенка сначала возникает только для системы.

– Как функция системы?

– На твоем языке так.

– Как же ты мыслишь, живя вне системы?

– Не вне. Просто более широкая система.

– Но какие-то ограничители есть?

– Например, род, планета.