Свобода (СИ)

Оставив Ника отдыхать, Кайлу ничего не оставалось делать, как просто слоняться по замку. Читать уже не хотелось, Хоуксворт из беседки испарился, что неудивительно для этого человека, да и беспокоился парнишка сильно за Ника. Умом он понимал, что все будет хорошо... но, сердце все равно ныло. Жутко было думать, что ранения могли быть куда серьезнее и опаснее. Кайл вообще начинал закипать, стоило только подумать, как безрассуден мог быть его друг. Порой они менялись местами: Кайл чувствовал себя взрослым , а Ник в противовес ему вел себя как ребенок.

За день парнишка несколько раз заглядывал к омеге, но тот спал мертвым сном, каким всегда спят после боя: тяжелым и беспробудным. Единственный раз парнишка застал Ника бодрствующим, когда тот проснулся и попытался сесть. Попытка удалась слабо, но все же удалась и в омегу удалось впихнуть суп и пирог с капустой. После трапезы Ник заметно повеселел, а лицо перестало иметь землистый оттенок. Синева с бока начала потихоньку спадать, а на спине начала образовываться новая кожа, которая пока что была как полупрозрачная пленочка. Тем не менее сил у парня было еще маловато, и он снова уснул, проспав до глубокого вечера.

Часов в десять Ник, несмотря на вопли Кайла, спустился в гостиную к ужину и стал жертвой новой порции восхищенных возгласов. Кто-то похлопал его по плечу, какой-то-то здоровяк хлопнул по его спине так, что Ник едва не упал, но в целом вечер прошел довольно спокойно. Ник довольно рано ушел, извинившись перед всеми и оставив Кайла сыпать байками и анекдотами. Омега то и дело слышал, как гостиная сотрясалась от гомерического хохота гостей, среди которых особенно выделялся громоподобный бас короля.

Когда же парнишка вернулся, Ник уже спал.

На следующее утро Кайл обнаружил на прикроватном столике маленькую записочку, оставленную второпях. Самого омеги в замке не было.

Ник проснулся ночью от того, что внезапно стало нечем дышать, как будто весь воздух выкачали из комнаты, оставив раскаленное железо. Омега торопливо поднялся с кровати и открыл окно, чтобы хлынул ночной свежий воздух, но это совершенно не помогло. Даже наоборот, ухудшило ситуацию. Гуляющий ветерок неприятно дразнил кожу, еще больше распаляя ее.

И Ник знал почему, хотя не мог понять, почему так рано. Еще же оставался месяц, он точно помнил и даже специально договорился с Его Величеством, что уедет на десять дней.

Но почему, демоны Бездны, так рано?!

Ник метнулся к шкафу и стал искать мешочек с успокаивающими травами, которые немного замедлили бы процесс, хотя знал, что их осталось очень мало. А гонец приедет только через четыре дня, а без отвара пережить течку в одиночестве просто нереально. На его запах сбегутся все здешние альфы, и тогда его уже мало что спасет. Конечно, ему выделят охрану или что-то в этом роде. Но позору будет.... А этого Ник допустить никак не мог. Выезжать надо было немедленно.

Омега быстро зажег свечу и оделся в дорожный костюм, затем так же быстро написал записку Кайлу, объясняя ситуацию, и оставил на его столике. Неслышно как кошка проскользнул на кухню и залпом выпил травы. Затем так же тихо дошел до конюшни и, оседлав Ганимеда, пустил его галопом на юг. Домой.

Хоть уже и начинало светать, в лесу было ужасно темно. Темнота эта была мерзкой и липкой, словно болото, то тут, то там мерещились северные твари и разбойники. Опасаться надо было последних, ибо тварей истребили здесь давным давно. Изредка ухал филин, сверкая своими глазами-огоньками, где-то шуршала белка или мышь. Ветер гулял между деревьями, завывая словно потерянная душа, и заставлял стенать и скрипеть старые деревья. Лес жил своей ночной, одному ему известной жизнью.

Ник гнал коня во весь опор, но понимал, что ему все равно не успеть. Уже начинало скручивать живот в предательских спазмах, а кожу раздражала ткань рубашки. Во рту было сухо и жарко. Плюс ко всему прочему ныл многострадальный бок. Внимание начало притупляться, а это было страшнее всего.

Спустя два часа непрерывной гонки, омега почувствовал, что скачет не один. За ним следовал эскорт. Ник увиливал, петляя между столетними соснами, но от них уже было не оторваться. Буквально в нескольких сантиметров свистели стрелы, а быстрее гнать коня было уже не возможно. Вдруг Ганимед взвился на дыбы, испуганно заржав. Ник скатился с него кубарем до того, как лошадь рухнула, тяжело дыша. Ник проворно поднялся на ноги и вытащил из ножен клинки. Спустя несколько мгновений перед омегой возникло три всадника, окружив парня. Три высоких, в самом расцвете сил альфы. Они спешились и тоже достали мечи.

- Кто этот тут у нас? – развязно начал тот, что был ниже своих коллег, если можно так выразиться. – Есть, чем поживиться, сладкий? – спросил он и сально ухмыльнулся. В темноте омега видел, как блеснули его глаза в предвкушении наживы.

- У меня вам нечего брать. – стараясь придать голосу холодность и твердость, ответил Ник, хотя это совершенно не вязалось с его состоянием.

- Ой-ой-ой. А если мы поищем? – спросил главарь.

- И найдем? – добавил тот, что справа.