Свобода (СИ)

Неуверенно, абсолютно забыв одеть свои Микки-маусные тапочки, и, держась мокрой рукой за стенку, Ли побрела на кухню. С каждым шагом сердце билось всё быстрее и быстрее; с каждым шагом всё труднее становилось дышать; с каждым шагом страх ошибиться нарастал всё больше и больше и застилал мутной пеленой глаза.

Шаг — и вид: двое — мужчина и женщина. Они сидели за столом и пили чай, необычный сладкий аромат которого уже достиг носа девушки. Ли замерла, боясь приблизиться. Она увидела ту картину, которую видела десять лет назад. Мама и папа, завтракая, тихонько разговаривали, стараясь не разбудить свою дочурку. Как только они увидели девушку, разговор прекратился, пар перестал идти из чашек, стрелки остановили свой мерный ход, время замерло… Несколько минут никто ничего не говорил. Брюнетку будто стукнули по лёгким, и весь воздух тут же испарился. Пропал и весь страх.

Первым звуком был свист вскипевшего чайника, именно он подтолкнул всех к действию. На глазах матери появились слёзы, а отец смущенно прокашлялся. Лицо девушки тут же озарила искренняя улыбка, которой давно так не было. Стало так тепло и хорошо. Но никто не сдвинулся места. Мужчина и женщина озадаченно рассматривали брюнетку.

Ли сделала только один маленький шажочек по направлению к родителям, как мать тут же сорвалась с места и заключила девушку в свои объятия. Такие добрые, светлые и родные. Ли не могла даже мечтать о них. Вспоминая своих умерших родителей, она дрожащими руками обняла мать за шею. В глазах было мокро, а рыдания душили девушку изнутри. Брюнетка издала тихий стон вперемешку со всхлипом, когда грудью почувствовала сердцебиение живой и здоровой матери. Стук именно этого сердца она могла, словно самую любимую мелодию, она могла слушать вечно.

— Лиана, скажи честно, ты не злишься на нас? — спросила женщина, на секунду отрывая родное трепыхающееся тело от себя.

В голове Грет что-то щёлкнуло. Смена темы при слове «родители». Грустное выражение лица при виде совместных фотографий. Странное желание выдать Ли за себя.

— Конечно же нет, — запротестовала девушка, боясь обидеть маму. — У меня разве была причина?

— Три года назад ты сказала, что не хочешь нас большее видеть.

— Мы совершили ошибку, оставив тебя одну на долгие три года, даже не попрощавшись. Я бы поступил так же, — сказал отец.

Ли ничего не ответила. Она не знала подробностей расставания настоящей Лианы и её родителей. Девушка всегда умалчивала это и говорила, что постоянные разъезды — их работа. Девушка покачала головой. Возможно, она совершит ошибку, ответив за Лиану, но дети и родители не должны ненавидеть друг друга.

— Подростки слишком ветренны и непостоянны. Мы можем плакать и смеяться одновременно. Порой, нашим словам лучше не придавать должного значения, всё равно буквально через секунду они изменятся, — улыбнулась девушка. Женщина, не скрывая слёз, снова обняла девушку.

— Ну вы чего там? — проговорил отец, пытаясь скрыть непрошеные слёзы. Ведь мужчины не плачут!

Да, это были её родители. Совершенно такие же, какими она помнила их с детства. Да, постарели немного, годы берут своё, но главное — они… живы и невредимы! Они дышали, их сердца бились, их тела хранили в себе тепло, а душа — любовь к дочери. Никто бы не сомневался в этом.

— И правда, чего это мы? — то улыбалась, то вновь плакала мать. — Надо радоваться, а мы тут нюни развели!

— Садись за стол, дочка, покушай с нами! — встал мужчина, подавая девушке стул и наливая чай.

Ли не хотя оторвалась от матери и смущённо присела на краешек стула. Она внимательно рассматривала лица родителей, пытаясь запомнить каждую чёрточку. Она знала, что, как только солнце неспешно перейдёт с лева на право, им вновь придётся расстаться. Ли отгонялась мысли, впитывая момент каждой молекулой души и тела.

— Ты так выросла! Какая красавица! — оглядывала брюнетку мать. Около её глаз залегла мелкая сеточка морщин. Тёмные волосы, хоть и не полностью, но были седыми, но зато глаза полыхали ярче любого огня. По ним и не скажешь, что женщине было больше пятидесяти. Озорные искры всё ещё полыхали в таких дорогих и родных глазах.

— Точно. Наверное, отбоя от кавалеров нет? — спросил отец, проводя рукой по не таким, как прежде светлым волосам. Но это совершенно не важно! Без разницы, как они выглядяли, главное — они здесь. Они рядом. А остальное… Выбросьте в мусорку.

Грет только улыбнулась и опустила нос в чашку, вдыхая сладкий запах ароматного бергамота. Теперь это её любимый чай. Он долго будет напоминать ей о самом счастливом дне в её жизни.

— Смотри, что мы тебе из Парижа привезли, — громко проговорил отец, доставая из пакета пергаментный свёрток. — Самые настоящие легендарные французские булочки с маком! Это деликатес. Такие сделали только для нас на заказ!

Грет дрожащими руками приняла подарок. Надо бы сказать спасибо, но слова застряли в горле. Впервые, девушка была настолько сильно выбита из колеи, что не могла спокойно мыслить. Голова, видать, сегодня решила взять отгул, поэтому в офисе творился полный беспорядок.