Свобода (СИ)

Но несмотря на то, что брюнет был очень силен и быстр в управлении УПМ, мужчина все равно не отставал. Ветер приподнял тёмно-зелёный плащ, и парень успел заметить герб крыльев, вырезанный на куртке солдата. Это не могло что-то значить для Ривая, но он напрягся и резко свернул за угол одного из полуразрушенных зданий. через секунду солдат промчался мимо, не успев вовремя среагировать на манёвр брюнета. Ривай снова усмехнулся. «Они такие же», — подумал он, и заглушил странное беспокойство, нараставшее в груди.

Брюнет оглянулся и, не увидев мужчины, окончательно успокоился и приземлился на крышу одного из пустовавших домов, но тут же был снесен резким порывом ветра. Чудом увернувшись, он избежал прямого попадания ножом в живот. Не давая опомниться Риваю, последовал следующий удар на уровне глаз. Пригнувшись, парень попытался сбить противника с ног, но неожиданно чуть сам не оступился, неудачно споткнувшись о выступавший край крыши. «Чёрт!» — мысленно выругался он.

Никто не хотел уступать. В кои-то веки Ривай сражался с кем-то, как с самим собой. Он вынужден был отступать, но он не пропускал ни единого удара или поворота мужчины. Мужчина улыбнулся так открыто и так приветливо, что парень немного опешил. «Что это? Почему у меня такое чувство, будто я пляшу под чью-то дудку?» И вот противник оказался открытым. «Сейчас!» Нож Ривая, который он за секунду до манёвра достал из сапога оказался прижат к горлу солдата. Но мужчина продолжал невинно улыбаться. Это уже начинало бесить. «Ладно тупые гиганты ходят с такими рожами, но он-то должен быть в своём уме!» Мужчина опустил взгляд, призывая парня посмотреть вниз. И тут Ривай понял: он тоже был загнат в угол. Лезвие противника зависло на уровне его рёбер. Они же находились на краю крыши. Если парень сделает шаг назад — сорвётся, если вперёд — лезвие распорет ему живот. «Хотя… если назад можно воспользоваться УПМ, и тогда есть шанс, что он не успеет меня задеть…»

— Не стоит делать резких движений, — предупредил его мужчина, вероятно всё просчитав наперёд.

Тут же парень услышал два глухих удара. Он оглянулся и замер. Фарлан и Изабель оказались связаны и жестоко брошены на крышу. Глаза девушки заблестели от подступивших слёз. Нож сам собой выпал из рук Ривая. Он оказался полностью безоружен. Командир этого отряда увидел в глазах брюнета нескрываемую ярость и презрение. Хотя он сам до этого момента их презирал и считал грязными животными.

— Где вы научились пользоваться УПМ?

Молчание. Какая разница: где? Все выживают, как могут. Кто-то перегрызает глотки ради глотка свободы, а кому-то и пальцем шевелить не надо, чтобы иметь все прелести жизни у себя под ногами.

— Кто у вас командир? Это ты? — он подошел к парню, за которым так долго гнался. В ответ опять лишь молчание. Изабель зашевелилась, пытаясь развязать верёвки, сковавшие ей руки, но солдат, коих тут было уже человек пять, одним ударом выбил из неё всю спесь.

— Командир Эрвин? — подал голос один из солдат. Эрвин обернулся, а затем медленно кивнул. Трое подростков вначале услышали глухие удары, а затем почувствовали резкую боль. Изабель пискнула, Фарлан сморщился от боли. Брюнет же дернулся и сплюнул песок, с вызовом уставившись на Эрвина. Казалось он и не почувствовал боли. Физической может и не почувствовал. А всё потому, что боль за своих друзей была во много раз сильнее. Пару ударов можно и стерпеть, издевательства над дорогими — никогда!

— Так все-таки это ты их главный, так? — уточнил командир. Опять молчание. И снова удары. На это раз они предназначались только для двоих. Ривая не трогали, что еще больше его бесило и раздражало. Ему было плевать на себя. Пусть делают с ним, что хотят, но только не трогают его друзей!

— Это ты? — повторно задал вопрос командир. И перед тем, как солдатский сапог вновь был занесён для удара, словно ветер пронесся яростный и тихий шепот: «Да».

Эрвин усмехнулся. Ему все больше и больше нравился этот парень. «Вот бы заполучить его к нам в отряд», — думал он.

— Уже лучше. Быстро доходит. Как твое имя? — тем временем перешел он к следующему вопросу.

— Ривай, — медленно ответил брюнет. Он прекрасно понимал, что был загнан в угол, словно мышь. Ему бы все равно пришлось отвечать на дурацкие вопросы командира, в руках которого пока находились Фарлан и Изабель.

— Я Эрвин, заместитель командира «Легиона разведки». А теперь мне нужны и ваши имена, — он повернулся к остальным двоим.

— Изабель, Фарлан, — нехотя отозвались они. В душе скребли кошки. Ривай никак не мог понять, зачем ему допрашивать их — нищих преступников. Если бы нужно было посадить за решётку, он бы без допроса их поймал, тем более они безоружны. А так какой смысл во всём этом?

— А теперь заключим сделку, — начал Эрвин, — ты вступаешь в Легион Разведки, а я снимаю с тебя все обвинения. Вы трое навсегда покидаете этот преступный мир.

— Нет! — крикнула Изабель. — Ривай, не делай этого!

И тут же на ее маленькую голову лег тяжелый мужской сапог. Изабель обозлилась. На Эрвина уставились пронзительно серые глаза Ривая: