Свобода слуг

Другое дело – рассуждать о том, как можно принять закон – лучше всего конституционный, который бы мешал любому, кто владеет огромным состоянием или медийными империями, занимать политические должности. В республиках прошлого такое бывало, и даже в наши дни есть люди, предлагающие создавать серьезные препятствия для вхождения самых богатых людей в политику. Пример тому – Майкл Блумберг, нынешний мэр Нью-Йорка. Блумберг – очень богатый человек, и у него есть издательская империя, радио и кабельное телевидение. Благодаря своим личным ресурсам он потратил на избирательную кампанию цифру, во много раз превосходящую затраты всех прошлых кандидатов. Однако по конфликту интересов Совет Нью-Йорка, который может только высказывать оценки, но при этом имеет большой авторитет, по сути дела заставил его немедленно уступить все акции, так или иначе связанные с управлением городом. Ему также помешали подарить городской администрации терминалы, которыми она не располагала. Как справедливо заметил Пол Гинзборг, пример Блумберга особенно важен, потому что имел место в Америке – стране, где деньги всегда играли в политике важную роль и где Верховный суд историческим решением 1976 г. не дал хода проекту реформы, предполагавшей ограничить расходы кандидатов на предвыборную кампанию[127].

Благодаря «Акту об этике в правительстве» 1978 г., «Акту о реформе этики» 1989 г. и Управлению по государственной этике Соединенные Штаты приобрели эффективные инструменты для решения конфликта интересов. Американское законодательство, помимо того, что оно предусматривает Управление по государственной этике, которое как независимое государственное ведомство наделено значительными полномочиями по проведению расследований, осуществлению надзора и наложению санкций, может также всегда рассчитывать на общественную этику, которая не потерпит совмещения выборных должностей с владением средствами массовой информации, которые могли бы способствовать получению таких должностей. Нормы и практика касаются не только политиков, но и их родственников. Жена президента Джонсона отказалась от контроля над мелкой местной вещательной компанией из Техаса; Марио Куомо снял свою кандидатуру на должность губернатора штата Нью-Йорк, потому что кого-то из дальних родственников его жены подозревали в связях с мафией. В правительстве Буша (2000–2004) влиятельных министров заставляли продавать акции, которые могли стать причиной конфликта с их общественными обязанностями[128]. Несмотря на похвальные старания некоторых парламентариев, в Италии нет ни одного серьезного закона, который препятствовал бы конфликту интересов. Если в будущем такой закон будет принят, он, конечно, окажется полезен, но не надо слишком на него полагаться. Огромная власть, которая умеет завоевывать согласие народа, может его либо отменить, либо найти способ помешать его применению.

Поскольку придворная система сформировала обычаи, распространив повсюду рабский менталитет, лекарство обязательно должно соответствовать характеру болезни, т. е. необходимо заново учиться быть гражданами. Каким бы трудным он ни был, это единственный путь. Первый шаг – понять ценность и красоту гражданского долга. То, что по-настоящему отличает свободного человека от слуги и придворного, – это чувство долга. Человек, у которого оно есть, никогда не сможет стать слугой или придворным по той простой причине, что почести и выгоды, которые он от этого получит, всегда будут меньше вреда, нанесенного потерей себя. Он может испытывать на себе гнет какой-то силы, но не станет добровольным слугой. Единственная свобода, имеющая ценность, и та, за которую он готов бороться, – это свобода гражданина, и потому он не приемлет огромной власти, кто бы ею не обладал.