Свобода совести в современной России

Краснодарская церковь долгое время опекала несколько детских домов, но РПЦ договорилась с администрацией, и баптистов перестали туда пускать. Межконфессиональный совет священнослужителей евангельских церквей Краснодарского края, как отмечает Соболев, пытался наладить контакт с митрополитом РПЦ Исидором, но он на встречу отправил своего секретаря. На одном из круглых столов, на которые баптистов не приглашают, митрополит сказал, что «у РПЦ с баптистами хорошие отношения» (из личных наблюдений). По словам Соболева, «мы всегда, при всяком случае подчеркиваем несомненную значимость Русской православной церкви в противостоянии нашествию западных „ценностей“ — однополым бракам, ювенальной юстиции и т.д. Мы благодарим Бога за них, что они, имея влияние в стране, содействуют сохранению христианских ценностей в нашей стране. Мы готовы сотрудничать с ними в этом направлении и помогаем им, чем можем».

В Волгоградской области протестантские пасторы также отмечают, что местное казачье население вполне терпимо относится к евангельским верующим. По словам пастора общины консервативных пятидесятников (незарегистрированных), Алексея Трещева, с казачеством в районах у пятидесятников складываются нормальные отношения: активными верующими часто становятся жены казаков, а их мужья просто иногда приходят в церковь, помогают во время праздников, являясь «тайными учениками». Как отмечает пастор, «трудность евангелизации в том, что в казачестве люди могут пить, вести аморальный образ жизни, но выступать при этом за Русь православную. Мужья верующих казачек говорят, что все в вашей церкви хорошо, только еще бы иконы и кресты были бы, то ходили бы к вам»[11].

В Калининградской области с 2010-х гг. действует Консультативный совет евангельских церквей, куда входят представители Российской церкви христиан веры евангельской (РЦ ХВЕ), Российский союз евангельских христиан-баптистов, Содружества церквей «Союз христиан» и целого ряда пятидесятнических церквей. Однако все попытки совета наладить сотрудничество с властями и инициировать создание Совета по религиозным объединениям при губернаторе Николае Цуканове не увенчались успехом. Администрация также отказалась включать протестантов в общественный совет. Вместе с тем совет евангельских церквей играет важную роль в выработке единой позиции протестантских общин по самым разным вопросам, в частности по сотрудничеству в социальной сфере, в проведении летних лагерей для верующей и неверующей молодежи.

Отношения протестантов с РПЦ изначально, с 1990-х гг., складывались благоприятно — были совместные встречи представителей церквей при епископе Пантелеимоне (Кутовом), доброжелательные отношения поддерживали некоторые священники РПЦ и пасторы. К 2010-м гг. осталось лишь общение православной и баптистской молодежи в рамках встреч при молодежном отделе РПЦ. После того как в 2010 г. был принят закон о возврате имущества религиозного назначения, протестантские церкви также высказывали надежду на получение части имущества — зданий молитвенных домов, которые до 1945 г. принадлежали баптистам и пятидесятникам. Представители РЦ ХВЕ не стали обращаться к властям, решив, что им все равно не дадут и лучше строить самим. Объединение Союза баптистов предъявляло претензии на два баптистских молитвенных дома в области, но власти отказались их передавать Церкви евангельских христиан-баптистов. Массовая передача зданий кирх и территорий замков РПЦ вызывала критику в протестантской среде в адрес православия за «связь с властью» и «оторванность от народа в проповеди Евангелия»[12].

Однако, к примеру, у баптистов Калининграда с православными на личном уровне отношения достаточно хорошие. Ранее пасторы протестантских церквей встречались с викарным епископом Пантелеимоном (епископ Серафим никого из пасторов к себе не приглашал). Старший пресвитер общается с главой миссионерского отдела епархии отцом Александром. Молодежь из баптистской церкви приглашают на обсуждение Библии, библейские конкурсы, в которых протестанты обычно выигрывают, и православный священник ставит их знания всем в пример.

Именно религиозное многообразие предопределило противоречивость российского религиозного законодательства и попыток его изменить.

На протяжении последних двадцати лет эксперты, правозащитники говорили о том, что закон о свободе совести доказал свою эффективность и что он работает на благо религиозной свободы в стране. Однако пора стабильности закончилась не только в России в целом, но и в этой сфере в частности. Изменения в закон о свободе совести стали предлагаться давно — с 2006-2009 гг. обсуждались проекты о регулировании миссионерской деятельности и о фактическом запрете религиозных групп с тем, чтобы их можно было контролировать.