Свобода совести в современной России

Исследователи Д.А. Леонтьев и П.В. Иванченко полагают, что в специальной российской литературе последних лет фигура эксперта принимает практически сакральный характер. В качестве примера приводится цитата из книги В.Н. Ярской «Методология конструирующей экспертизы: Из опыта работы эксперта»: «Эксперт — это хороший аналитик, подлинный ученый-исследователь, блестящий администратор <…> искусный и мудрый оценщик, знаток нужной сферы, спец в определяемом и научном пространстве, настоящий ас среди родственных профессионалов»[87]. По мнению Леонтьева и Иванченко, в российском сознании эксперт стоит выше профессионала[88]. Специализированные словари по экспертной деятельности указывают несколько основных признаков, позволяющих считать человека экспертом. Это, прежде всего, стаж профессиональной деятельности, сложность профессиональной деятельности, разносторонность профессиональной деятельности и ее успешность. Эксперт должен быть компетентен в своей предметной сфере, его область компетенции должна быть близка к объекту экспертизы, хотя и не обязана быть точно той, в которой задается вопрос. Обязательным, безусловно, является высшее образование эксперта (в данном случае — религиоведческое образование), желательными — подтверждение квалификации степенью кандидата наук и выше и опыт участия в проведении междисциплинарных исследований.

Например, безусловно, желательным можно считать привлечение специалиста по протестантизму в процесс экспертирования религиозной организации протестантского толка, или специалиста по новым религиозным движениям для экспертирования например религиозной организации Свидетелей Иеговы. Узкая специализация ученого предполагает наличие у него большего объема специальных знаний, необходимых для данного конкретного экспертного исследования.

Тем не менее, не каждый человек, даже специалист высокой квалификации, способен к необходимым обобщениям, уточнениям, конкретизациям, правильному выстраиванию причинно-следственных связей. Одна из основных задач в этом смысле — организация мышления эксперта, а для этого необходимо учитывать специфику предмета, который подлежит экспертизе. Религиоведение, как и любая другая гуманитарная наука, имеет ряд особенностей, пониманием которых должен владеть специалист-религиовед.

Так, например, специалист-религиовед знает, что сознание верующего человека склонно к суггестии — некритическому восприятию собственных идей как истинных; это характерно для подавляющего большинства религиозных традиций. «Суггестивная компонента» в религиозных текстах является доминирующей по отношению к информационной по психологическим причинам, — верующему психологически трудно воздержаться и не сказать, что его вера истинная или правая, а прочие верования — не правые и не истинные.

В случае если экспертиза проводится без участия религиоведа, зачастую высказывания о «неправильности» других религий воспринимается экспертами как разжигание ненависти и вражды, а также пропаганда религиозного превосходства, что на практике приводит к судебным процессам о признании данных текстов экстремистскими. Например, в тексте экспертного заключения по учению «Свидетелей Иеговы», проведенного в 2000 году, эксперты сравнивают эмоциональную атмосферу религиозных текстов (например, статей из журнала «Сторожевая башня») с эмоциональной атмосферой торговой или политической рекламы и служебного устава. Вот цитата: «В сравнении с рекламой, [в текстах «Свидетелей Иеговы»] повышен тонус фаталистической обреченности человека перед лицом вселенского зла; в сравнении со служебными уставами, повышен уровень страха, внушаемого возможным неисполнением инструкций»[89].

Подобный подход вызовет недоумение у любого религиоведа, но данная комплексная экспертиза проводилась двумя филологами, психологом и историком, и в своих положениях является довольно типичной среди других подобных экспертиз. Не обладая необходимыми специальными религиоведческими знаниями в силу специфики своего образования, эксперты прибегают к таким средствам, как, например, сравнение неизвестной религиозной организации с общеизвестной, например Русской Православной Церковью. Вот еще одна цитата: «К числу общественных институтов, отвергаемых «Свидетелями Иеговы», относится и христианская церковь, за которой, в лице православия, российский Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» <…> признает особую исторически созидательную роль»[90]. Или такая цитата: «Дисциплина, требующая, согласно текстам сообщества, безапелляционного послушания и детально контролирующая выполнение нормированных обязательств и пр., также не является типичной для традиционных (согласно общественным представлениям, правосознанию, науке и Федеральному закону) религий»[91]. Эксперты не находят лучшего выхода, чем просто взять то, что уже «разрешено» и сравнить с этим предмет своего исследования. Такой подход не может считаться ни научным, ни юридически правомерным.