Свобода совести

Попытки возврата из православия в ислам пресекались ещё более жёстко. Так, в 1738 г. был сожжён «совратившийся паки в магометанский закон» башкир Тойгильда Жуляков. Акция состоялась в Екатеринбурге в присутствии многих крещёных башкир. В 1740 г. сожжению подвергся и «обусурманившийся» казак Исаев, которому, правда, в вину ставилось и активное участие в башкирском восстании: «во время башкирского бунта был в сообщении при главных ворах башкирцах... ».

В-третьих, по-прежнему значительную нетерпимость российское государство проявляло по отношению к иудеям. До 1770-х гг. их количество в пределах России было незначительным. В 1723 г. в окрестностях Смоленска появилась, было, первая синагога, но четыре года спустя, в связи с выходом указа Екатерины I о высылке всех некрещёных евреев из России, она была разрушена. Тем не ме

207

нее некоторое количество иудеев продолжало находиться на территории империи или приезжать в неё. Императрица Елизавета Петровна (1741-1761) в начале своего царствования вновь издала распоряжение об удалении иудеев за границу. На предложении Сената о разрешении, с целью увеличения доходов казны, их поселения в некоторых местах, императрица собственноручно начертала: «От врагов Христовых интересной прибыли не желаю». Трагедией закончилось и обращение в иудаизм морского офицера А. Возницына. Вместе с «совратителем», купцом Б.Лейбовым, строителем первой российской синагоги, он был сожжён в Санкт-Петербурге в 1738 г.

Начало правления Екатерины II (1762-1796) также ознаменовалось принятием указа с характерным названием: «О позволении иностранцам, кроме жидов (курсив мой. — М. С.), выходить и селиться в России» (1762).

Наконец, невозможно не упомянуть и о церковной реформе Петра I. Будучи лично религиозным человеком, он тем не менее рассматривал церковь прежде всего как полезный институт.. Идея духовной независимости церкви была совершенно чужда Петру, создававшему полицейско-бюрократическое государство. Поэтому, воспользовавшись смертью патриарха Адриана (1700), Пётр не допустил избрания нового церковного главы. До решения церковного вопроса дело дошло только в 1721 г. Институт патриаршества был упразднён, а взамен, в соответствии с «Духовным регламентом», создана Духовная коллегия. Это наименование свидетельствовало о намерении царя подчинить церковь государственной власти, поскольку к тому времени уже существовали различные гражданские коллегии— Коммерцколлегия, Мануфактурколлегия и т.д. Скорое переименование Духовной коллегии в Святейший Правительствующий Синод сути дела не изменило: Русская Православная церковь полностью утратила самостоятельность, превратившись в составную часть государственной машины Российской империи. В «Духовном регламенте» об этом говорилось достаточно откровенно: «Коллегиум правительское под Державным Монархом есть и от Монарха уставлено... Коллегиум не есть некая факция, тайный на интерес свой союзом сложившаяся, но на добро повелением Самодержца, и Егож с прочими рассмотрением собранныя лица».

В функции Святейшего Правительствующего Синода, обладавшего законодательной и административной властью в РПЦ, входило: толкование догматов, определение порядка церковной жизни, обсуждение вопросов об открытии новых епархий, избрание кандидатов на епископские кафедры, утверждение и увольнение настоятелей монастырей, цензура духовных книг, борьба с ересями и расколами

208

и решение множества других вопросов, связанных с жизнью церкви. Хотя Синод состоял из лиц духовного звания, над ними возвышалась фигура светского чиновника — обер-прокурора, выполнявшего роль «ока государева» в данном учреждении. Согласно инструкции, обер-прокурор должен был «сидеть в Синоде и смотреть накрепко, дабы Синод свою должность хранил ... по Регламенту и Указам отправлял».

В «Духовном регламенте» утверждалось, что государь является блюстителем «правоверия ... и всякого в Церкви Святой благочиния». Члены Синода должны были приносить специальную присягу, в которой клялись не только в «верной службе» монарху, но и признавали его «крайним судьёй» этого органа. Все распоряжения Синода выходили под грифом «По указу Его Императорского Величества» и императором же и утверждались — «быть по сему». Но наиболее ясным свидетельством подчинения церкви государству и постановки перед ней задачи по идеологическому обслуживанию его интересов явился указ от 17 мая 1722 г., согласно которому священник был обязан не соблюдать тайну исповеди в том случае, если в ходе неё он узнавал о намерении произвести «измену, или бунт на государя, или на государство, или злое умышление на честь, или здравие государево и на фамилию Его Величества».