Свобода совести

В 1791 г. католикам было разрешено совершать мессу и осуществлять рукоположение в священство. Кроме того, был отменен закон об обязательном посещении англиканских храмов в воскресные дни. Эти мероприятия, в отличие от законов 1778 г., не вызвали заметной негативной реакции в английском обществе. Наоборот, законопроекты об отмене «Акта о проверке» и «Акта о корпорациях», в течение долгого времени и все более успешно, если судить по количеству подаваемых в их пользу голосов в Парламенте, лоббировав

142

шиеся диссентерами, в 1790 г. с треском провалились. Более того, в начале 1790-х гг. диссентеры после долгого перерыва стали объектом общественной неприязни. В Манчестере, Бирмингеме и других городах произошли беспорядки под лозунгом «Церковь и король!», в ходе которых уничтожались молитвенные дома и собственность диссентеров. В Бирмингеме были разрушены дом, библиотека и лаборатория философа-просветителя Дж. Пристли, являвшегося одновременно диссентерским пастором.

Изменение отношения к диссентерам и католикам было тесно связано с событиями Великой французской революции. Бурно приветствовавшие её диссентеры стали восприниматься как потенциальные разрушители существующего порядка. Напротив, подвергавшееся гонениям французское католическое духовенство тепло принималось в Англии, а епископ Ш. Берингтон даже предоставил священникам-эмигрантам для проживания собственный дворец. В предшествующей главе мы отмечали, какие выводы из происходивших во Франции событий сделал Э. Бёрк. Чрезвычайно типичным стал взгляд на французскую католическую церковь как на оплот стабильности и порядка, разрушенный безбожными революционерами, погрузившими Францию в кровавый хаос, а не как на центр «идолопоклонства» и «папистских предрассудков».

Вместе с тем сам принцип веротерпимости никем, даже самыми консервативными политиками и архиепископом Кентерберийским, сомнению не подвергался, но его применение зависело прежде всего от политических обстоятельств.

В 1813 г., когда волна антидиссентерских настроений спала, через Парламент легко прошел закон о распространении «Акта о веротерпимости» на антитринитариев. Время отмены «Акта о корпорациях» и «Акта о проверке» пришло в 1828 г. Отныне диссентеры могли свободно занимать должности на государственной службе и места в Парламенте, ограничиваясь декларацией о признании верховенства Церкви Англии. Таким образом, диссентеры оказались уравнены в политических правах с англиканами.

Симпатий к французской католической церкви было, конечно же, недостаточно для того, чтобы сокрушить традиционный антикатолицизм. Билли, предусматривавшие наделение католиков как пассивным, так и активным избирательным правом (1813, 1821, 1825), вносились в Парламент депутатами от партии вигов, большинство членов которой рассматривало «эмансипацию католиков» (так было принято называть предоставление им политических прав) как естественный процесс расширения веротерпимости. Однако эти законопроекты неизменно тормозились правящей партией тори. Её члены

143

в большинстве своем были убеждены в особом протестантском характере британской неписаной конституции и были уверены в потенциальной нелояльности католиков, полагая, в отличие от вигов, что религиозные взгляды неизбежно и жестко детерминируют политические взгляды и позицию.

Только когда развитие событий в преимущественно католической Ирландии стало взрывоопасным, тори во главе с премьер-министром герцогом Веллингтоном поняли, что откладывать далее эмансипацию нельзя, и сами внесли в Парламент соответствующий билль. Так в 1829 г. состоялась «эмансипация католиков», означавшая возвращение им политических прав. Теперь они могли избираться и быть избранными в Парламент. Запоздалая попытка епископа Т. Берджесса убедить Веллингтона отказаться от билля об эмансипации с помощью религиозных аргументов натолкнулась на следующий ответ премьера: «Я всегда считал этот вопрос предметом светской политики». По замечанию современного британского историка Р. Хола, католическая эмансипация состоялась не потому, что религиозные аргументы в её пользу перевесили религиозные аргументы против неё, а вследствие того, что политики были убеждены аргументами политической необходимости.

Вместо декларации, отрицающей учение о пресуществлении, католики должны были теперь давать обещание не действовать в ущерб интересам Церкви Англии, включая отрицание светской власти папы и его юрисдикции в Англии. Кроме того, католики не могли занимать должности Регента, лорда-канцлера и хранителя большой печати Королевства.

Безусловно, большая часть англичан, как констатирует Т. С. Соловьева, противилась эмансипации. Однако примечателен следующий факт: ожидавшиеся в Лондоне и других городах беспорядки в духе «мятежа лорда Гордона» так и не состоялись, а участники последней манифестации против эмансипации легко разместились в четырёх экипажах. На наш взгляд, это является свидетельством достаточно глубоко зашедшей секуляризации английского общества.