Свобода воли

Развить и в понятной форме изложить положительное учение о свободе воли можно не иначе, как на основе целого определенного мировоззрения. Я буду исходить из органического миропонимания, именно из конкретного идеал-реализма. Попытка обосновать его дана в моей книге «Мир как органическое целое», и в других моих книгах. Здесь я ограничусь лишь кратким, конспективным изложением основных понятий его.

В составе мира мы находим прежде всего реальное бытие, т. е. пространственно-временные или временные процессы. Из множества видов их укажу в виде примера лишь наиболее знакомые нам, именно материальные и психические события.

Пространственная и временная внеположность частей реального бытия способна образовать систематическое единство мира и осмысленность его лишь постольку, поскольку в основе его лежит идеальное бытие. Этим словом я обозначаю бытие, стоящее выше пространственно-временной смены событий и имеющее значение для множества событий, осуществляющихся в различные времена и в разных местах пространства. Таковы, напр., математические формы, число, законы отношений величин и т.п., они принадлежат к сфере отвлеченно-идеального бытия. Выше их стоит конкретно-идеальное бытие, напр. я человека. Конкретно-идеальное бытие сверхвременно и сверхпространственно; содержание его не может быть исчерпано никаким множеством отвлеченных понятий; будучи само сверхвременным и сверхпространственным, оно вместе с тем есть носитель реальных, временных и пространственных процессов; мало того, оно есть деятель, причина порождающая эти процессы. Так, человеческое я обнаруживается во времени и пространстве в своих чувствах, желаниях и телесных проявлениях. Конкретно-идеальное бытие есть то самое начало, которое в философии издавна обозначается термином субстанция. Лейбниц называл его словом монада. Для большей наглядности и конкретности я буду лучше обозначать его словом субстанциальный деятель.

Везде, где есть действование, где есть временной процесс, источником его служит субстанциальный деятель: в основе чувств, желаний находится какое либо я, в основе материальных притяжений, отталкиваний, движений — электрон или какой-нибудь другой деятель, подобный электрону и т. п. Все эти действования все реальные процессы, имеют оформленный характер они осуществляются сообразно отвлеченно-идеальным принципам. Следовательно, источник этих офоомленных процессов, конкретно-идеальный субстанциальный деятель есть носитель отвлеченно-идеальных форм. Но эти формы, напр., число, тожественны для всех субстанциальных деятелей, следовательно, субстанциальные деятели не обособлены друг от друга, но частично единосущны: как носители творческих деятельных сил, они самостоятельны в отношении друг к другу, а как носители тожественных форм, они сливаются в одно существо. Конечно, это есть лишь отвлеченное единосущие. Однако оно дает строение мира коренным образом отличное от того, какое представлял себе Лейбниц. Его монады «без окон и дверей» были вполне замкнуты каждая в себе; между ними было бы возможно только подобосущие, но не единосущие. Многие философы полагают, что субстанции, будучи каждая самостоятельным центром действования, необходимо должны быть так разобщены друг с другом. Между тем это неверно. Сочетая лейбницианское учение о монадах, как субстанциях, с учением об идеальных началах в духе платонизма, можно понять мир как систему деятелей, с одной стороны, субстанционально самостоятельных, а с другой стороны сливающихся в одно существо, вследствие чего между ними возможно такое тесное общение, как напр. интуиция, т. е. непосредственное созерцание одними бытия и действований других. Такая система мира, состоящая из множества свободных, самостоятельных и вместе с тем исконно единых начал, не может сама быть источником своего бытия: она может быть мыслима только, как творение Бога. В этой системе всякий субстанциональный деятель есть индивидуум, т.е. единственный, своеобразный, незаменимый элемент мира, имеющий свое особое место и значение для всего мира; своеобразие индивидуума выражено в идее Бога о нем и составляет его идеальное назначение.

Отвлеченное единосущие есть условие совместной деятельности индивидуумов, не предрешающее содержания этой деятельности, не предопределяющее, будет ли отношение между ними враждебным или любовным. Поскольку отношения между деятелями враждебны, имеют характер противоборства и взаимного стеснения, постольку единосущее их остается лишь отвлеченным. Поскольку-же они вступают в отношение любовного единения, взаимно усваивают конкретные содержания целей друг друга для единодушного осуществления их, постольку единосущие их становится конкретным.