Свобода выбора

Антон вскинул руки и крайние бандиты упали на землю, булькая кровью в перерезанном горле, чем их ударил Антон, Шиморский так и не понял, но видно чем-то очень острым, потому что раны были глубокие и получившие их даже не дёрнулись, просто осели на землю. Бандит с пистолетом успел выстрелить, но попал в своего товарища, которого, резко дёрнув, Тоша поставила перед собой. Инженер увидел, как толкнув застреленного на стрелявшего, Антон вскинул свою руку и послышался глухой треск, а у стрелявшего, голова неестественно откинулась назад. Что Антон сделал, Викентий Палыч понял, когда юноша оказался рядом с ним и, ухватив детину, выше его на голову, сломал тому шею с таким же глухим треском. С двумя оставшимися бандитами парень расправился столь же безжалостно. Последнего, бросившегося наутёк, с точки зрения Шиморского, можно было и пощадить, дав убежать, но Антон, в два прыжка покрывший расстояние почти в десять саженей, воткнул в спину бандиту тот нож, которым чуть не зарезали инженера. Затем, быстро достав из ближайшего колодца ведро воды (это тоже удивило Шиморского, так как юноша не вращал ворот, а резко дёрнув за верёвку, выхватил ведро из сруба), смыл все следы своего импровизированного грима. Сделав это, Антон потащил Шиморского из переулка – со стороны противоположной той, куда они убегали, послышались свистки полицейских, спешивших на звук выстрела.

Выскочив из переулка, Тоша остановила пролётку, так как пытавшийся отдышаться Шиморский это сделать не мог. Только погрузившись в экипаж, по-другому это действие назвать было нельзя, так Тоша, буквально затолкала инженера в пролётку, Викентий Палыч смог назвать адрес. Всю дорогу он молчал, пытаясь понять, а не сделал ли он ошибку (поддавшись порыву великодушия и не желая упустить ценного специалиста), пригласив этого парня к себе домой. То, что Антон сделал в казино, говорило о большом опыте в проведение подобных действий, да и последующие события… Чтоб так легко расправиться с семью бандитами, явно не новичками в своём деле, для этого надо обладать и опытом, и умением подобных драк, а где этому смог бы обучится такой молодой парень? Да и безжалостность расправы вызывала не просто страх – ужас! Парень убивал людей, словно мух прихлопывал! Это пугало до дрожи, но и пойти на попятную, отказавшись от своего приглашения, Шиморский не решался, просто боялся!

Высокая дородная женщина встретила Шиморского упрёком:

– Вики, что же ты так долго? Мы с Полюшей уже утомились ждать! А кто это с тобой? Представь нас молодому человеку!

– Это, гм, Антон, – произнёс Шиморский, подосадовав на себя, что не озаботился узнать фамилию парня, да и до того ли было: сначала ремонт двигателя, потом пробный полёт, в общем, обычные хлопоты увлечённого специалиста, занятого своим любимым делом и не обращающего внимания на разные мелочи. А уж затем… То, что произошло в казино, и последовавшие за этим события… В общем, не до того было! Женщина, видно, была знакома с некоторой рассеянностью своего мужа, вполне могущего забыть о такой мелочи как фамилия приглашённого, представилась сама:

– Я Лизавета Ильинична, жена Викентия Палыча, а это наша дочь – Полина, – Лизавета Ильинична показала на девицу, похожую на неё и выглядевшую лет на двадцать пять – двадцать шесть. Антон, к удивлению женщин, да и Шиморского, не стал целовать руки дамам, что на его бы месте сделал всякий воспитанный молодой человек, а только кивнул и предложил, не назвав при этом своей фамилии:

– Можете называть меня Тоша.

Уже зайдя в дом, Лизавета Ильинична, выслушав рассказ своего мужа о событиях на аэродроме (о том, что произошло в казино и после его посещения, Викентий Палыч рассказывать не стал), предложила:

– Ужин уже остыл, а банька натоплена, сначала мы с Полиной пойдём, а потом мужчины. Пока будете мыться, я ужин разогрею, прислугу я уже отпустила, поздновато уже.

– Лизавета Ильинична, а можно я баню с вами? – спросила Тоша и, полюбовавшись на удивлённые, даже немного возмущённые лица инженера и его жены, пояснила, именно к ней и обращаясь: – Нет, я могу и с Викентием Палычем в баню сходить. Но, боюсь, вы очень возражать будете, я Антонина. Хотела парнем притвориться, но вижу – долго это не получится, да и баня… Очень хочется, а притворяясь парнем… Сами понимаете.

Теперь Тоша любовалась на отвисшие челюсти супружеской пары, особенно на удивление Шиморского. Картину усугубляло легкомысленное хихиканье Полины.

В бане Лизавета Ильинична с завистью рассматривала ладную, как точёная статуэтка, фигурку Тоши. То, что Викентий Палыч пригласил красивого парня в дом, женщина восприняла как должное – её дочь была ещё в девках, засиделась слегка. А вот в девушке увидела конкурентку своей дочери, тем более что сравнение было далеко не в пользу Полины. Сама Полина ни о чём таком не думала и щебетала с этой милой девушкой:

– У тебя такие формы, словно ты только из пены морской вышла, как Афина…

– Афродита, – поправила Тоша, не понимая, откуда это знание у неё взялось, просто возникло в голове, как остальные навыки и как умение драться.