Свобода выбора

– Да, Афродита, – ничуть не смутилась Полина и с той же непринуждённостью добавила: – У тебя отбоя в женихах не будет, не то что у меня. Уже двадцать пять, а я всё в девках!

– Что никто и не сватался? – удивилась Тоша, Полина, хоть и была в мать, такая же крупная, но красивая девушка, да и Лизавета Ильинична выглядела красивой, а в молодости была красавицей.

– Как же не сватались, сватались! Но мне не нравились или маменьке с папенькой…

– Да, найти себе подходящую пару трудно, – согласилась Тоша и решила утешить девушку: – Я вот тоже не нашла подходящего.

– Тоша, ты же ещё такая молодая! – удивилась Полина, а её мать, что-то заподозрив, спросила:

– Тоша, а сколько тебе лет?

– Тридцать восемь, – назвала девушка цифру, всплывшую в памяти. Лизавета Ильинична недоверчиво покачала головой:

– Не может быть! Выглядишь ты моложе Полины!

– Тридцать восемь, – повторила Тоша и пояснила: – У меня в роду все молодо выглядят, да и слежу я за своей внешностью.

За ужином Викентий Палыч украдкой наблюдал за Тошей. Девушка, одетая в халатик Полины, несмотря на то, что он был ей сильно великоват, была чудо как хороша. Если притворяясь парнем, Тоша выглядела слишком смазливой, что вызывало даже некоторое раздражение, то сейчас… Полина завистливо вздохнула и заметила:

– Тоша. У тебя такой аппетит! Аж завидно!

– У меня растущий организм и ему требуется много еды. Тем более что всё такое вкусное! – ответила девушка, доедая очередной пирожок. Лизавета Ильинична благодарно кивнула – пирожки делала она, и похвала свежего человека, оценившего её кулинарные таланты, ей как хозяйке была приятна. Муж и дочь воспринимали её стряпню как должное. Полина, которая всё никак не могла поверить, что Тоше столько лет, хмыкнула:

– Растущий организм? В тридцать восемь лет? Не поздновато ли организму расти?

– Организму никогда не поздно расти, – ответила Тоша, потянувшись за ещё одним пирожком.

– Сколько?! – поперхнулся Викентий Палыч. – Тридцать восемь!

Тоша ничего не ответила, занятая пирожком, а инженер задал интересовавший его вопрос:

– Тоша, я хотел вас спросить – откуда у вас такие познания в области моторостроения?

– Я закончила с отличием нельский технологический колледж, именно по этой специальности. Да и изучала я этот предмет, можно сказать – по призванию. Нравится мне копаться в моторах…

– Тоша! Вы учились в Соединённых Свободных Республиках?

– Да, Викентий Палыч, – кивнула девушка, а Полина восторженно произнесла:

– Ах! ССР – страна свободы и демократии! Образец для всего остального мира! Ты там жила! Как я тебе завидую!

– Да особенного там ничего такого нет, страна как страна, такая же как многие в Старом Свете. Это восточная часть, побережье. А если вглубь континента… А запад страны…

– Ах! Свобода и демократия, не то что у нас, в Империи! Эмансипация женщин! Равные возможности для всех! – продолжила восторгаться Полина, не дослушав Тошу. Та криво усмехнулась:

– Я же сказала. Восток мало чем отличается от любой из стран Старого континента, а на западе… Равные возможности раньше выхватить револьвер. Но обычно быстрее получается у того, кто это умеет делать. А у такого умельца очень своеобразные представления о демократии. А эмансипация… Она в первую очередь там означает, что на слабость женщины никто не делает скидки. Слабость, наоборот, провоцирует насилие, поэтому приходится быть сильной, и не просто сильной, ещё и беспощадной, такой, чтоб не оставлять своим противникам возможности реванша.

Тоша говорила, словно что-то вспоминая, так оно и было – воспоминания о каких-то давно прошедших событиях всплывали из глубин памяти, и они девушке совсем не нравились. Это были давние события, произошедшие с ней в Новом свете, в стране называемой Соединённые Свободные Республики, в этом Тоша уже ничуть не сомневалась. Жена и дочь инженера слушали девушку (хотя она и утверждала, что ей тридцать восемь лет, но назвать её не девушкой, а зрелой женщиной язык не поворачивался), широко распахнув глаза и приоткрыв от удивления рты. А сам Шиморский, вспоминая бойню, устроенную Тошей у казино, думал – что же должна была пережить эта хрупкая девушка, чтоб научиться так драться и стать такой безжалостной.

Утром проснувшаяся Полина заглянула в комнату, что выделили Тоше. Девушка уже не спала, а немыслимо изгибаясь, делала какие-то физические упражнения. Глядя на любопытную дочь хозяина, осторожно просунувшую голову в приоткрытый дверной проём, Тоша развела ноги в стороны и так села на пол.

– Ой! – отреагировала Полина.

– Это называется прямой шпагат, – как ни в чём не бывало пояснила Тоша. Затем из столь неудобного положения, подпрыгнув высоко вверх, девушка встала на ноги.

– Что это? – удивлённо спросила Полина, с опаской глядя на ноги Тоши, видно боялась, что после такого издевательства, они отвалятся. Тоша, высоко подняв одну ногу, заложила её за голову и в таком виде кувыркнулась в воздухе, сообщив при этом:

– Утренняя зарядка называется.