Свобода выбора

– Не только в тазик, про тазик – это так, к слову, обычно в любую подходящую ёмкость, достаточно большую, чтоб тот, кого подобным образом решили казнить, не убежал.

– А что были случаи? – Атиша так удивилась, что перестала укоризненно смотреть на сестру, та чуть усмехнулась:

– Случаев не было, были попытки. С грузом на ногах не всегда на глубину бросают, в смысле топят. Вернее, всё же топят, но не сразу. Вывозят на берег океана во время отлива и потом медленно поднимающаяся вода…

– Брр, – передёрнуло Атишу, и она осмотрела на сестру, – Тоша! Неужели ты…

– Я такого не делала, но видела. Двоих даже спасла, тех, что должны были в океане утонуть, – Тоша ещё раз заглянула в дуло револьвера и, вздохнув, сообщила: – Не хочется терять, «миротворец» – хороший револьвер, мощный, надёжный, но… Он стал уликой, вот и приходится избавляться. Вот сегодня это и сделаю.

– Тоша, а ты уверена, что сегодня?..

– Тиша, я же тебе объясняла: босс дал команду, и она обязательна к исполнению, немедленному исполнению! Отменить может только он сам, другой побоится взять на себя такую ответственность, да его могут и не послушать. Ну а то, что босса уже нет, роли не играет, к тому же исполнители могут этого и не знать. Думаю – как только дона Капороне обнаружили мёртвым, полиция сразу оцепила «Гранд-Пассаж». Это же инспектор заявился сюда ни свет ни заря.

– Он что-то заподозрил, ведь он чего-то сюда пришёл же, – поинтересовалась Атиша, Тоша ответила:

– В номере этого заокеанского гостя не только его нашли, но и некоего господина Шулумова, конкурента нашего любезного хозяина. Сама понимаешь, смерть такого важного господина очень выгодна Каращенко, вот инспектор и прибежал сюда. К тому же люди Каращенко проявили небывалую осведомлённость и начали деловую активность ещё до открытия биржи. Мне кажется, что все активы Шулумова хозяин этого дома, столь любезно нас приютивший, уже прибрал к рукам.

– Он не прогадал, пригласив нас… – начала Атиша и, осенённая догадкой, спросила у сестры: – Тоша! А ты откуда знаешь, что этот конкурент Каращенко мёртв! Ты его тоже!..

– А незачем подговаривать нехороших людей, чтоб они детей воровали и корабли взрывали! – нисколько не смутившись, ответила смуглая девушка. И глядя на сестру, прижавшую руки к груди, жёстко добавила: – Только за одно это его надо было ногами в тазик с цементом и на берег океана. Можно сказать, ему повезло – быстро и безболезненно, он даже не понял, что происходит.

Тоша, глянув за окно на начинающее темнеть небо, сказав «Пора», в это окно и выпрыгнула. Едва качнувшиеся ветки показали Атише направление, куда подалась её сестра – Тоша тенью скользнула в кронах деревьев, двигаясь к ограде усадьбы.

На следующий день к завтраку девушки не то что опоздали, но не спешили. Когда сёстры появились в обеденном зале (так он назывался, хотя там и завтракали, и ужинали), там были Каращенко и начальник его охраны, был там уже знакомый полицейский инспектор и ещё один полицейский, в мундире с маленькими погонами. Судя по всему, завтракать ещё не начинали, а на пустом столе лежал Тошин «миротворец» и ещё несколько револьверов поменьше. Атиша многозначительно посмотрела на сестру, а та, демонстративно зевнув, спросила:

– Я надеюсь, эта выставка не вместо завтрака? Если это так, то я с Тишей пойду на бульвар, там есть замечательное кафе. Кофе, круасаны, что ещё нужно для утреннего счастья?

– Мадемуазель Атоша, приношу вам и вашей сестре свои глубочайшие извинения, – инспектор бросился целовать девушкам руки и после этого обязательного ритуала приступил к своим обязанностям:

– Я хотел бы вам задать несколько вопросов, если позволите.

Тоша посмотрела на сестру, та важно кивнула, и девушка, небрежно махнув рукой, разрешила:

– Позволяем, задавайте.

– Сегодня ночью возле дома господина Каращенко, вернее, не совсем возле дома, а там дальше по улице, возле скверика (именно там накапливались люди Капороне перед тем, как идти на штурм) была перестрелка, многие жители близлежащих домов это засвидетельствовали. Не можете ли вы мне что-то об этом рассказать?