Читаем Свобода выбора полностью

…на надгробной плите были высечены ценные указания для живых существ, которые, паче чаяния, рано или поздно все-таки могли заново появиться на Земле. Указания были гуманными и туманными — какими они еще могли быть?

…тут же активно происходил бизнес: котировались человеческие эмбрионы в возрасте пяти-шести месяцев (из эмбрионов извлекались препараты продления жизни хотя бы и в самых необыкновенных условиях).

…ничего особенного, все еще убеждал по ТВ своих граждан президент, самое главное — не поддаваться провокациям, взять себя в руки. В руки брали себя все, но не у всех получалось, хотя в правительстве только что были установлены должности еще двух вице-премьеров и создано три специальных социальных комитета.

…пейзажа нигде не было, но со стороны блеклого света, поступавшего на Землю с северо-востока и с юго-запада, несло порядочной воньцой, очевидно, там располагались свалочные полигоны. На одном из них — Нелепину показалось, на юго-западном — как ни в чем не бывало трудился кандидат наук Николай Николаевич, знакомец Нелепина по Павелецкому вокзалу.

…Теперь Нелепин очень сожалел о том, что ни одна из программ ТВ так и не включила хотя бы еженедельные выступления Николая Николаевича — вот кто бы мог с глубоким пониманием проблемы поговорить о экологии. И теоретически, и ссылаясь на собственный опыт.

Да ведь и Нелепин мог бы подключиться — то ли ассистируя Николаю Николаевичу, то ли самостоятельно.

Правда, до сих пор Нелепин, пусть и для самого себя, говорил о мусоре, о свалках в иронических интонациях, но неужели это обстоятельство стало бы препятствием на его пути к ТВ-экрану?

…с юго-востока и с северо-запада доносились гул и взрывы, там, очевидно, уже была объявлена посадка в многоместные космические корабли и в семейные кораблики. Отбывали всякого рода президенты, государственного и частного значения, причем в сопровождении жен, детей, даже тёщ. И даже в сопровождении собачек Жулек со щенятками, со своими собственными высокопородными женихами.

Нелепин легко представил себе, как Жулька сию минуту поднимается по трапу на борт космического корабля — она сама, четыре веселых щеночка, три кобеля, которые на ходу, но очень серьезно обнюхивают друг друга, знакомятся в поисках предстоящего консенсиума. У самой же Жульки вид спокойный и уверенный — она понимает все на свете.

Все без исключения личности, отбывающие на семейном корабле, только что были уколоты препаратами новой жизни. Состояние их организмов признано вполне удовлетворительным.

…среди отлетающих шли разговоры о том, что в данное время на месте, где был город Грозный, проходит демонстрация, демонстранты носят портреты Сталина и Дудаева, а вообще-то положение в Чечне сложное…

…очень жалко было Нелепину человечество и Россию и самого себя, он так и не смог осуществить замысел Суда над властью. И вот — результат, казалось ему. Как мог, Нелепин успокаивал себя: сюжета на Судный день не хватило и у авторов Библии.

*

Была у Нелепина любимая молитва, ее-то он и вспомнил. Он полагал, она-то и положила начало поэзии человека, той поэзии, которая воспевала Природу, благодарила Бога за сотворение Природы.

103-й Псалом Давида о сотворении мира. Из Ветхого завета.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская литература. XX век

Похожие книги

Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Марево
Марево

Клюшников, Виктор Петрович (1841–1892) — беллетрист. Родом из дворян Гжатского уезда. В детстве находился под влиянием дяди своего, Ивана Петровича К. (см. соотв. статью). Учился в 4-й московской гимназии, где преподаватель русского языка, поэт В. И. Красов, развил в нем вкус к литературным занятиям, и на естественном факультете московского университета. Недолго послужив в сенате, К. обратил на себя внимание напечатанным в 1864 г. в "Русском Вестнике" романом "Марево". Это — одно из наиболее резких "антинигилистических" произведений того времени. Движение 60-х гг. казалось К. полным противоречий, дрянных и низменных деяний, а его герои — честолюбцами, ищущими лишь личной славы и выгоды. Роман вызвал ряд резких отзывов, из которых особенной едкостью отличалась статья Писарева, называвшего автора "с позволения сказать г-н Клюшников". Кроме "Русского Вестника", К. сотрудничал в "Московских Ведомостях", "Литературной Библиотеке" Богушевича и "Заре" Кашпирева. В 1870 г. он был приглашен в редакторы только что основанной "Нивы". В 1876 г. он оставил "Ниву" и затеял собственный иллюстрированный журнал "Кругозор", на издании которого разорился; позже заведовал одним из отделов "Московских Ведомостей", а затем перешел в "Русский Вестник", который и редактировал до 1887 г., когда снова стал редактором "Нивы". Из беллетристических его произведений выдаются еще "Немая", "Большие корабли", "Цыгане", "Немарево", "Барышни и барыни", "Danse macabre", a также повести для юношества "Другая жизнь" и "Государь Отрок". Он же редактировал трехтомный "Всенаучный (энциклопедический) словарь", составлявший приложение к "Кругозору" (СПб., 1876 г. и сл.).Роман В.П.Клюшникова "Марево" - одно из наиболее резких противонигилистических произведений 60-х годов XIX века. Его герои - честолюбцы, ищущие лишь личной славы и выгоды. Роман вызвал ряд резких отзывов, из которых особенной едкостью отличалась статья Писарева.

Виктор Петрович Клюшников

Русская классическая проза