Свобода

Первый кризис произошел, когда они оба учились на последнем курсе, за два года до того, как Патти с ними познакомилась. Уолтер тогда был без ума от ужасной второкурсницы по имени Номи. Если послушать Ричарда (что Патти однажды и сделала), все было просто: его сексуально неопытного друга эксплуатировала ничтожная баба, которой он не был нужен, и Ричард взял на себя труд продемонстрировать ему всю ее ничтожность. По версии Ричарда, девушка не стоила того, чтобы из-за нее соперничать, — она была всего лишь комаром, которого следовало прихлопнуть. Но Уолтер так не считал. Он так разозлился на Ричарда, что несколько недель с ним не разговаривал. Они жили в двухкомнатной квартире, как и положено старшекурсникам, и каждый раз, когда Ричард следовал через комнату Уолтера в свою, более удобную, между ними происходила односторонняя беседа, которая, пожалуй, могла бы показаться забавной незаинтересованному слушателю.

Ричард. Все еще молчишь. Интересно. И сколько это будет длиться?

Уолтер(молчит).

Ричард. Если не хочешь, чтобы я сидел и смотрел, как ты читаешь, скажи хоть слово.

Уолтер(молчит).

Ричард. Книга хоть интересная? Что-то ты ни одной страницы не перевернул.

Уолтер(молчит).

Ричард. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Бабу. Бабы так себя ведут. Дерьмо какое-то, Уолтер. Меня это бесит.

Уолтер(молчит).

Ричард. Если ждешь извинений, не дождешься, говорю тебе сразу. Мне жаль, что все так вышло, но моя совесть чиста.

Уолтер(молчит).

Ричард. Ты же понимаешь, что я здесь только из-за тебя. Если бы ты меня спросил четыре года назад, какова вероятность того, что я окончу колледж, я бы тебе сразу сказал — практически нулевая.

Уолтер(молчит).

Ричард. Но если честно, я немного разочарован.

Уолтер(молчит).

Ричард. Ладно. Хрен с тобой. Будь бабой. Мне плевать.

Уолтер(молчит).

Ричард. Слушай, если бы у меня были проблемы с наркотиками и ты бы выбросил мою наркоту, я бы на тебя разозлился, но я бы понял, что ты хотел мне помочь.

Уолтер(молчит).

Ричард. Ладно, не лучшая аналогия, учитывая, что я, так сказать, употребил наркотик, вместо того чтобы выбросить его. Но если бы ты сидел на чем-то смертельно опасном, в то время как я бы просто развлекался, поскольку жалко выбрасывать хорошую наркоту…

Уолтер(молчит).

Ричард. Ладно, пример неудачный.

Уолтер(молчит).

Ричард. Вообще-то это была шутка. Тут нужно смеяться.

Уолтер(молчит).

Опираясь на позднейшие показания обеих сторон, автор полагает, что примерно так все и происходило. Уолтер молчал до Пасхи и на каникулы приехал домой один. Дороти удалось вытянуть из него причину отсутствия Ричарда.

— Надо принимать людей такими, какие они есть, — сказала ему Дороти. — Ричард хороший друг, и ты должен быть предан ему.

(Дороти знала о преданности все — из-за нее она вела не слишком приятную жизнь, и Патти не раз слышала, как Уолтер цитирует материнский наказ, которому, казалось, придавал почти сакральное значение.) Уолтер заметил, что Ричард продемонстрировал полное отсутствие преданности, уведя у него девушку, но Дороти, которая сама, возможно, подпала под обаяние Каца, заявила, что не верит, будто Ричард поступил бы так специально, чтобы сделать Уолтеру больно.

— Если хочешь, чтобы у тебя были друзья, следует помнить, что никто не совершенен.

Дополнительным досадным обстоятельством в вопросе девушек было то, что вокруг Ричарда увивались почти сплошь фанатки его музыки[39] и Уолтеру, самому давнему и преданному фанату Ричарда, приходилось с ними соперничать. Девушки, которые при другом раскладе могли бы дружелюбно или хотя бы снисходительно относиться к лучшему другу их любовника, были с ним предельно холодны: настоящим фанатам нужно чувствовать, что с объектом обожания их соединяет уникальная связь, они ревниво охраняют все крохотные, а то и вовсе воображаемые точки соприкосновения, чтобы подкрепить это ощущение уникальности. Девушки, разумеется, считали, что самым надежным способом сблизиться с Ричардом было соитие, настоящий обмен флюидами. Уолтер казался им всего лишь докучливым, ничего не значащим насекомым, хотя именно Уолтер познакомил Ричарда с Антоном Веберном[40] и Бенджамином Бриттеном,[41] именно Уолтер придал политическую окраску ранним яростным песням Ричарда, именно Уолтера Ричард любил всерьез. Мало приятного было чувствовать постоянный холод, исходящий от сексуальных девчонок, но гораздо тяжелее было подозревать — в этом Уолтер признался Патти в те годы, когда они ничего не скрывали друг от друга, — что на самом деле он ничем не отличался от этих девушек, что он так же паразитировал на Ричарде, пытаясь почувствовать себя круче и счастливее с помощью их уникальной связи.