Свободен - 2.

— Поехали, Захаров! — встряхивает его за плечо невесть откуда взявшийся Танков. — Давай, Андрюх, не раскисай! Поехали за ними. Я за рулём. В мою машину!

— Тём! — обнимаю я его. Или он меня порывисто обнимает.

— Ты как?

— Всё хорошо. У меня всё хорошо, — прижимаюсь я к нему со всей силы. — И я с вами!

— Да куда мы без тебя, — кладёт он руку мне на плечи, мягко направляя к машине.

Рывком открывает пассажирскую дверь.

— Слышь, герой, давай-ка на заднее сиденье, — не слушая что там верещит Захаров, выпроваживает он его с кресла назад.

Помогает мне пристегнуться, захлопывает дверь, а потом только занимает своё водительское место.

— И теперь с момента как вы все оказались в парке, — выворачивает он руль, сдавая назад, — и пожалуйста, поподробнее.

А потом, подняв с приборной панели, кладёт мне на колени забытый на асфальте конверт.

Глава 35

— Я понял, Андрюха, ты привёз Светку, потому что ей нужна была Лана. Её долго не было, ты пошёл искать, сказали она в парке. Там оказалась Элла. Они начали выяснять отношения, подрались, — подводит итоги мой Невозмутимый. — А почему они подрались?

— Потому что кто-то не сильно разборчив в связях, — усмехаюсь я, оборачиваясь на заднее сиденье. — Нехорошо, Андрей Батькович! Ай-яй-яй, гулять двух девочек одновременно.

— Танк, ты можешь ехать быстрее? — хмурится Захар недовольно, прижимая к груди больную и растревоженную руку.

— Не-а, — глядя на него в зеркало заднего вида, качает головой Танков. — У меня в машине всё самое ценное, чтобы я рисковал.

— Да не спал я с ней, не спал, с этой Эллой Маратовной, — брезгливо морщится Захар. — Она меня с того единственного раза почти год назад на дух не выносит. А звонил, потому что матушка у меня решила пройти какую-то бесплатную диспансеризацию, стоять в этих очередях, толкаться в поликлиниках, я и отправил её сделать всё тоже самое в «ЭлЛаб», и даже больше, если уж ей приспичило обследоваться. Этот центр у нас прямо под окнами. И матери понравилось. Она разошлась, уже и воду туда на анализ отнесла, и землю с дачи. Я ещё, дурак, сказал, что с директором лично знаком. Вот и звоню теперь лично по каждому пустяку, — усмехается он. — Но это ж матушка! Ей разве откажешь.

— Ну и как там земля с дачи? — ржёт Танков.

— Комплексная агротехническая оценка проведена, — гримасничает Захар в ответ. — Азот нитратный в пределах нормы. Соли тяжёлых металлов не обнаружены.

И мне так странно видеть его таким, как, наверно, видит его Артём: обычным парнем, любящим мать, хочешь не хочешь, а делающим то, что она просит. Нормальным мужиком, переживающим за беременную девушку. Вменяемым чуваком, наплевавшим на собственную сломанную руку, чтобы ей помочь. И просто взрослым человеком, со своими достоинствами и недостатками, а не Великим Соблазнителем, каким он рисуется перед бабами.

— Ты знал, что у него с этим проблемы, да? Не зря же тогда рухнул на пол как подкошенный, когда услышал о Светкиной беременности? — пытаю я Танкова в Приёмном отделении больницы, пока Захар выясняет куда положили Свету.

— Лан, — прижимает он меня к себе, выдыхая в макушку, — мы об этом не говорим. Не обсуждаем за ланчем закончились ли наши попытки обсеменить какую-нибудь очередную самочку положительно. И сколько миллионов жизнеспособных сперматозоидов было в последней спермограмме.

— Не остри, умник, — толкаю я его в бок. — И всё же ты об этом знаешь.

— Я знаю, потому что лет пять или семь назад Захар был женат. Но все их попытки завести детей закончились ничем. И она его бросила после кучи обследований, снова вышла замуж, и сейчас у неё двое детей.

— А ему, видимо, тогда и поставили диагноз? И он с горя подался во все тяжкие?

— С горя не с горя, женским вниманием он никогда не был обделён, и ничто ему не мешало этим пользоваться.

«И раз это знает Танк, то неудивительно, что об этом знает и Элла. Может, даже знает больше. О своём бесплодии с ней наверняка откровенничал сам Захаров», — делаю я самостоятельный вывод. Хотя на самом деле мне совершенно всё равно кто там из них с кем откровенничал.

— В общем, я всё узнал, — возвращается повеселевший и воспрявший духом Захар. — Кровотечения нет. Повышенный тонус матки сняли. Ориентировочный срок беременности восемь недель. Блин, восемь недель, — выдыхает он, схватившись за голову, — это же… два месяца.

— Поздравляю, дебил, ты скоро станешь отцом, — толкает его плечом Танков.

— Да сам ты дебил, — толкает его в ответ Захар, улыбаясь.

— Если ты сомневаешься, твой ли это ребёнок, — всё же хочу я внести ясность, но он в ответ качает головой.

— Если честно, Лан, — снова делает он глубокий вдох и медленно, сделав губы трубочкой, выдыхает. — Я Светке верю. Она хоть и наивная, но и бесхитростная, врать бы не стала, наоборот, выложила бы всё, как есть, если бы сомневалась. Мне просто стало обидно, что она мне ничего не сказала, а я узнал об этом вот так.

— И что, правда, женишься? — улыбаюсь я. — А как же я? Ты обещал, что, если у нас с Танковым ничего не сложится, женишься на мне.

— Он и правда тебе такое обещал?! — округляет глаза Артём Сильно Удивлённый.