Свободен - 2.

— А ты говорила, что я не прыгну. А я прыгнул, — выдавливает Бережной слабую улыбку и падает, с ужасным стуком ударяясь головой о пол.

Топот ног. Врачи. Какая-то возня. Вопли Лисовской, которую скручивают несколько человек и уводят. Каталка. Артём, помогающий докторам положить на неё бездыханное тело Геннадия Бережного. Тёплые руки Эллы, обнимающие меня. И её слёзы, капающие на мою руку.

Всё это словно происходит не со мной. Словно где-то далеко от меня. Голоса. Звуки. Свет, бьющий из коридора. Запах хлорки и лекарств, что доносится в открытую дверь.

— Она хотела убить меня? — звучит мой голос тихо и как-то отстранённо.

— Она совершенно выжила из ума, — помогает мне подняться Элла.

— Она убила Гену, — передёргивает меня в ужасе.

— Да жив твой… Гена, — доносится до меня голос отца. — Меня откачали и его спасут. Здоровый, выдюжит.

— Да, заткнись ты, малахольный, — слышу я знакомый старческий голос.

Скрип колёс дёрнувшейся кровати и шлепок тряпки о пол, когда мы с Эллой, как два раненых бойца, поддерживая друг друга бредём в коридор.

— А натоптали-то опять, натоптали! А ты помалкивай, одна я у тебя теперь. За всех. У меня не забалуешь.

Две недели спустя…

— Ты уверена, что я тебе нужна? — спрашивает Элла, пока мы стоим на светофоре. — Может, я в машине посижу?

— Нет. Ты же училась в этом университете? — смотрю я на большое серое знание с готическими колонами, с надписью по латыни на фронтоне, с широкими ступенями крыльца. — Значит, поможешь мне сориентироваться. Найти деканат. И вообще, я хочу, чтобы ты с ним познакомилась.

— С кем? Зачем? Лан, ты у мужа своего научилась? Ну что за секреты?

— Никаких секретов. Просто это важно.

Мы переходим дорогу и наперегонки бежим вверх по пологим мраморным ступеням.

— Скажите, а могу я узнать где мне найти студента, — заглядываю я к секретарю.

— Имя, фамилия? — поднимает на меня глаза от монитора приятная девушка.

— Александр Бережной.

— Так он же только что вышел, — показывает она на дверь, которую я за собой даже не закрыла.

И я ретируюсь в коридор, а он, видимо, услышав свою фамилию, удивлённо поворачивается, не дойдя несколько ступеней до конца пролёта лестницы.

— Саша! — радуюсь я и сама не знаю, чему. — Прости, что так фамильярно. Ты же, наверно, меня помнишь?

— Да, я помню, — спускается он, сначала холодно, бесстрастно посмотрев на меня, а потом на смущённо одёрнувшую куртку Эллу. — Чем обязан?

— Саш, мы, конечно, последний раз виделись при не лучших обстоятельствах. И твой отец повёл себя как козёл. Но с той встречи много воды утекло.

— Да, дело давнее, — кивает он. И откидывает со лба волосы.

«А волосы у него так же, как у Гены, растут мыском, — невольно замечаю я. — И взгляд такой же, серьёзный, до мурашек».

— Хотите сказать, что выходите за него замуж? — огорошивает он меня вопросом.

— О, нет, нет! Я уже замужем. И у меня как раз всё хорошо. А вот у твоего отца не очень. Он сейчас в больнице.

Вижу, как он бледнеет. Как выступают скулы, когда он сжимает зубы, но молчит.

— И мне очень жаль, что я стала причиной вашей размолвки.

— Вы ни в чём не виноваты.

— Виновата, но это уже не важно. Саш, пожалуйста, жизнь сложная штука. Не надо тратить её на вражду с родными людьми. Он любит тебя. Скучает. Переживает. Он может и обидел тебя, но ты ведь лучше, благороднее, сильнее, смелее отца. Навести его.

— А что с ним случилось?

— Он спас мне жизнь. Принял удар на себя, — пытаюсь я иносказательно уйти от неприятной для нас с Эллой темы.

— В какой он больнице? — отпускает он голову.

— Если ты сейчас не занят, то мы могли бы тебя подвезти. Мы как раз едем туда, — приходит мне на помощь Элла.

— А вы кто? — соглашается он поехать и задаёт свой трудный и неудобный вопрос Элле уже в машине.

— Никто, — пожимает она плечами, глядя на него в зеркало заднего вида. — Пока никто, но как знать.

— Как же я переволновался, — прижимает меня к себе Артём на крыльце больницы. — Танкова, если ты ещё раз поставишь телефон на беззвучку, я заблокирую в твоём аппарате эту клавишу. Хоть бы сказала, что ты с Эллой. Я бы набрал её.

— Упс! — достаёт Элла из кармана телефон и тоже возвращает клавишу, что убирает звук, на место.

— Девочки! — комментирует фейспалмом своё отношение к нам Танков.

— Нет, технически заблокировать клавишу, конечно, можно, — вставляет свои пять копеек сын Гены, — но лучше…

— А это ещё кто? — оборвав его на полуслове, спрашивает меня муж, с любопытством разглядывая парня.

— Знакомьтесь, Александр Бережной. Мой муж, Артём Танков.

Они церемонно жмут друг другу руки. И Сашка идёт за Эллой, а меня было тоже отправившейся за ними, останавливает голос мужа:

— Танкова! Ты-то куда? Мы же на УЗИ!

«Вот чёрт!» — останавливаюсь я и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

— А чего же ты мне с утра не напомнил?

— Это тоже тебе должен напоминать я? — качает он головой.

— Ну, Тём! Столько дел с этим новым домом, — надуваю я губы.

— Бедненькая, — обнимает он меня по дороге к машине. — Как же тебя выбор штор-то утомил.

— А цвет розеток! А гардины! Обои! Ковры! — размахиваю я руками.

— А вот обои ты уже выбрала, — шепчет он.