Свободная

Крепко зажмурив глаза, я стараюсь усмирить обуревающий меня страх признания, наполняющий каждую клетку моего тела всепоглощающим ужасом и чувством вины, постыдным, отвратительным. Но либо сейчас, либо никогда. Если я сейчас же не скажу ему правду, мне останется винить во всем только себя…

– Дима, я… прости…

Снова. Снова не сказала! Снова получилось криво. Ну, впрочем, ничего нового.

Значит завтра, и послезавтра, и так каждый следующий день этот сон будет повторяться до тех пор, пока я не сделаю правильный выбор! Только мое признание уже ничего не изменит. Не перепишет прошлое, не перекроит настоящее, и будущее… которого у меня с этим мужчиной больше нет.

– Кираа…

Я резко разворачиваюсь к нему: он пристально смотрит на меня, и я вижу, как его взгляд меняется, делается острее, изумрудно-зеленые глаза темнеют.

– Прости меня, – тихонько выдыхаю я, – что бы я не сделала, прости…

Хочу дотронуться до него, робко тянусь к нему, касаюсь пальцев, но он отдергивает руку, словно ему неприятны мои прикосновения, и делает шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Даже такое незначительное движение доносит до меня аромат, что-то отдалённо-знакомое… не его, а тот самый, с запомнившимися, теперь отталкивающими нотками грейпфрута, апельсина, черного или розового перца… Особенный запах унижения, который теперь невозможно забыть.

Вскидываю голову, всматриваюсь в его лицо, но так и не могу понять, прочитать по его взгляду, кто был со мной в темноте комнаты клуба «Странгер».

«Это был он!.. Нет, не он…»

Он не смотрит на меня. Ему неинтересно. Желваки твердые. Все в нем твердое, даже его осуждающее молчание…

***

Вскакиваю, сажусь и осматриваюсь, словно это не меня весь прошедший год один и тот же сон беспокоит с удивительной постоянностью. Но, в этот раз, я никак не могу вспомнить казалось бы незначительную, но очень примечательную деталь, которая засела в моем мозгу, как тончайшая заноза.

– Выспалась?

Я пожимаю плечами, потягиваюсь и, щурясь, смотрю на часы: полседьмого утра…, а уже через секунду, сон, вместе с одеялом, с меня словно ветром сдувает. Только те, кто жил в коммуналке, меня поймут: в ванную надо занимать очередь. Народу в квартире много, поэтому в ванной всегда кто-то стирает, моется, бреется…

На бегу заглянув в детскую кроватку, убедившись, что Митенька еще крепко спит, чмокнула Лиду в щеку, и, перекинув через плечо большое махровое полотенце, на цыпочках двинулась по коридору, по памяти обходя скрипучие половицы.

***

Позднее утро оказалось сумбурным: суета, эмоционально-тяжелый разговор с непримиримыми соседями, перестиранные и прокипячёные жёсткие пелёнки, от стирки которых потрескались руки…, да еще Лида, забывшая у меня свой электронный органайзер с записями предстоящих сегодняшних встреч, без которого, как оказалось, ей никак не обойтись. Именно поэтому сейчас я, впервые за год, стояла на тротуаре, как раз напротив высоченного многоэтажного здания: ультрасовременного небоскреба из стекла и бетона, пять последних этажей которого занимал головной офис громадного строительного холдинга «Bars».