Свободная любовь

– Тогда было принято искать школьников, ходили по школам, и в мою пришли, имени Ромена Роллана, с французским языком. Почему я в картине «Сто дней после детства» с французской книжкой – потому что действительно изучала французский. В этой школе очень хорошо учили. Ее окончили Саша Адабашьян, Олег Добродеев, который сейчас возглавляет ВГТРК, Сережа Бунтман, который работает на радио «Эхо Москвы». С Сережей мы пели в самодеятельном ансамбле народных французских песен, он играл на гитаре, я ему подпевала, как могла. И даже вносили вместе знамя Парижской коммуны… Как уговорил Соловьев? Вот так и уговорил. Хотя, уже кое-что поняв про себя, сказала, что не хочу быть актрисой, тем более что семья, традиционная, советская, этому не способствовала…

– У вашего отца интересное имя – Люсьен. Откуда?

– Я не знаю. Его мама умерла во время войны от голода. Сестра тоже. Во время войны он был мальчиком, попал в Ташкент, город хлебный, потом вернулся в Москву.

– Вам было семнадцать, когда он умер…

– Инфаркт. Было очень тяжело.

Такой вариант

– Стало быть, актрисой вы себя не видели…

– После фильма «Сто дней после детства» Татьяна Лиознова набирала курс во ВГИКе и пригласила всех, кто в нем снимался: Борю Токарева, Иру Малышеву, меня… Я задала вопрос Сергею Александровичу Соловьеву, с которым всегда советовалась: как быть. Я тогда вообще не понимала, кем я хочу быть. Видно, вопрос самоидентификации уже тогда мучил. Сережа сказал: ты хочешь быть доктором, вот и иди, учись на доктора.

– У вас уже были близкие отношения?

– Что значит близкие отношения?

– Вы же в результате вышли за него замуж, родили дочь…

– Все это было потом. Сначала было человеческое общение. Я знаю, что журналисты любят проводить аналогии со всякими известными парами…

– Какими?

– Карло Понти и Софи Лорен, Моника Витти и Антониони… Получается, что эта комбинация по большей части удачная. Эффективная, как сейчас говорят. Конечно, это результат общей жизни, формирования общих интересов. Для меня Сергей Александрович в то время был абсолютный бог…

– И долго им оставался?

– Это детское, юношеское восприятие. Но он как был, так и остается авторитетом и очень важным человеком в моей жизни. Несмотря на то, что мы больше не муж и жена.

– Почему вы расстались? Вы продолжаете оставаться его музой, он продолжает вас снимать, но вы больше не вместе…

– У нас, Оля, какой-то «Караван историй» получается… Я дружу с одной актрисой, которую очень люблю. У нее сложные отношения с мужем. Я не читала, но мне пересказали ее интервью в «Караване». Я спросила: как это ты так?.. Для меня подобные интервью – некий моральный эксгибиционизм. Мне объяснили, что люди делают это за деньги…

– Вы должны заплатить или вам?

– Платят им. А они за это рассказывают про свою частную жизнь… Возвращаясь к Сергею Александровичу – если бы не встреча с ним, конечно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Лучше или хуже, это я не могу знать, потому что я только этот вариант своей жизни знаю, но по-другому. Как, впрочем, если бы не влияние других людей, главных людей в моей жизни, – это и мои родители, и моя дочь… Если б не она, я тоже была бы другой. Все меня формировало. А причина развода? Даже не знаю, развод ли это. Мы как бы отошли в бытовом смысле друг от друга, друг с другом не живем, но работаем вместе, у нас много всего в жизни вместе. Я бы назвала его одним из самых близких товарищей и друзей. Я думаю, это очень правильный способ расходиться людям…

Плач о Янковском

– Последняя работа с Соловьевым – фильм «Анна Каренина», где вашим партнером был Олег Янковский. Все только-только произошло, и мы, конечно, не можем обойти эту горькую тему…

– Я бы даже хотела с этого начать…

– Я тоже думала: начать с него или с вас… но разговор о вас… Я видела на панихиде столько слез! Уж не говорю, как плакали внуки Янковского. Но как плакали Гармаш и Машков!.. Что такое для вас был Янковский как партнер, как человек?