Свободная. Там, где нет опасности, нет приключений

В паре километров я замечаю небольшое изменение цвета: зелень становится темнее, что почти незаметно на фоне остальной зелени. Нетипичное расположение склонов также разрушает гармонию окружающего пейзажа, вершины очень узкие, что может свидетельствовать о наличии небольшого потока внизу. Поэтому я принимаю решение спускаться. Иду по узкой звериной тропе, что также указывает на близость воды, хотя до сих пор не видела ни одного животного. Для удобства я нарисовала себе небольшую карту, где отметила количество склонов, которые мне нужно пройти прежде, чем доберусь до места с более насыщенной зеленью. Я как раз смотрела на этот клочок бумаги с пометками, когда услышала песню. Я оборачиваюсь и осматриваюсь по сторонам, но не могу понять, откуда она слышна. И внезапно передо мной возникает всадник на лошади, а я даже не заметила, как он появился. Он сидит очень ровно и смотрит на меня. Песня смолкла. Впервые я встретила кочевника. Уважительно улыбаюсь ему. На его лице не отобразилось никаких эмоций, но он едва заметно кивает мне и, увидев в моих руках бумажку, решает подойти и взять ее. Пока мужчина мастерски перебрасывает ногу черед седло и спускается на землю, его конь внимательно смотрит на меня. Кочевник берет бумажку из моих рук, внимательно рассматривает и приседает на корточки, подобрав свой традиционный наряд, как женщина подобрала бы длинную юбку. Он одет в очень красивое и практичное длинное пальто-тунику бутылочного цвета с оранжевым воротником. Единственный запа́х находится на уровне ключиц, где расположен плотный ряд пуговиц. На поясе одежда собрана при помощи большой золотистой ленты, которая служит поясом. Он говорит только по-монгольски, как и все кочевники, которых я встречала после него. Я называю несколько выученных мною монгольских слов, в том числе и слово, обозначающее воду, которое произносится как «уссе». Он начинает чертить примерную карту прямо на дорожной пыли. Закончив, отмечает крестиком место, где я могу найти воду. Наблюдая за ним, я замечаю ту же легкость движений, что и у аборигенов, которые рисовали мне карту на песке. Только они тщательно уничтожали набросок, с помощью которого указали мне путь, перед тем как уйти. Я тысячу раз благодарю его за помощь и при помощи жестов спрашиваю, могу ли сделать фотографию. Он жестом просит меня подождать, тыльной стороной ладони сгоняет мух с глаз лошади, поправляет складки на своей тунике у пояса и позирует для фото. Я показываю ему фотографию на цифровом экране. Он равнодушно смотрит на картинку. Но то, как расширились его зрачки, спрятанные между тугими веками, говорит о том, насколько он удивлен, что видит себя таким образом. С резвостью, унаследованной от предков, без единого слова или жеста он вскакивает в седло и продолжает свой путь. Снова в воздухе разносится песня. Я смотрю, как он удаляется, и подпрыгиваю от радости. Первый встреченный мной человек был так прекрасен, как я себе это и представляла. Я собралась с мыслями и решила последовать его совету в поиске воды. Через некоторое время нашла симпатичный горный источник, утопающий в зелени в нижней части долины, который подарил мне свою чистоту и прохладу как раз в том месте, которое указал кочевник.

Храм, великан и ребенок

Итак, когда я наконец нашла воду, то готова была решиться на затяжной подъем, который потребует еще и переправы через полузатопленный лиственный лес, расположенный на севере. Почва очень влажная, в некоторых местах затоплена водой, поэтому колеса моей тележки утопают в грязи. Несколько часов неимоверных усилий, в течение которых я тащила и толкала тележку, обливаясь потом, и скользила по грязи, – и вот я на берме.

Я читаю местность как открытую книгу: пережеванные кости, горка черного пепла, остатки полусожженной древесины… Люди останавливались здесь поесть, но это было задолго до начала дождей. Я тоже остановилась и решила приготовить себе чай, используя две-три наиболее сухие ветки. До сих пор мне приходилось пропускать перерывы на чай из-за нехватки воды. Но только не сейчас! Оба моих десятилитровых контейнера доверху заполнены кристально прозрачной водой. Для жителя пустыни, такого, как я, чай – это не просто чай. Это возможность отстраниться от реальности, понаблюдать за танцем пламени и выпить эту теплую жидкость.

До следующего дня мне не удалось достичь вершины. В центре леса прямо передо мной стоит каменная пирамида высотой четыре с половиной метра, которая сложена из маленьких тщательно вытесанных камешков вперемежку с голубыми шарфами, кусками дерева, деньгами, различными предметами и разбитыми бутылками водки. Я понимаю, что нашла ово.

Согласно традиции, когда вы находите на своем пути ово, нужно остановиться и три раза обойти его по часовой стрелке, каждый круг добавляя к нему по камню. Затем путешественник может продолжать свой путь, зная, что он под защитой. По желанию можно оставить духам жертву в виде конфетки, денег, молока или водки.