Свободная территория России

Маша очнулась на скамейке в его объятиях. Свернутой газетой Сергей обмахивал ее лицо. По видимости обморок длился недолго, солнце еще стояло над горизонтом, в кустах щебетали беспечные воробьи и посадка заключенных на грузовики продолжалась. «Откуда в тундре фиалки?» она поднесла букет к своему изящному носику и вдохнула его аромат. «В городе есть все, даже теплицы с тропическими растениями,» дрогнувшим от любви голосом произнес он. «Ты прекраснее, чем прежде. Как я жил без тебя?» «Tы изменился,» она потянулась к мужу. «Ты много страдал,» у Маши навернулись слезы. «Зато ты похорошела,» Сергей любовался ее лицом. «В Германии хорошие косметологи. Берегись, меня могут украсть,» засмеялась она. «Ты шутишь… Мы уедем отсюда до наступления холодов, когда все будет кончено. Штаб восстания возложил на тебя много надежд.» «Опять о делах,» она положила пальчик на его губы. «Вспомни о своей семье. У тебя растет замечательный сын.» «Как он?» «С ним все хорошо, но он тебя не помнит.» «Ничего, управимся здесь, вернемся домой, появится время и для детей. Уходить из СССР будем поодиночке — ты через Мурманск, я через Архангельск. Все, что возможно, давно скоординировано.» «Как ты скажешь, дорогой. Что у нас дальше?» «Завтра утром мы уезжаем на прииск на место нашей работы. С жильем везде туго и на отдельную комнату нам рассчитывать не приходится. Будем жить порознь в общежитиях. Сегодняшнюю ночь проведем в гостинице. Но уединения и там не получится. Квартиры только для начальства. Для нас, простых смертных, общие комнаты на десять коек. Отвыкла от социализма?» Oна вздохнула. «Еще не поздно. Идем лучше в театр.» «Здесь есть театр?» «Да и очень хороший. Там сегодня дают оперу «Богема» Джакомо Пуччини в исполнении лучших творческих сил столичных театров.» «Как мило, что профессиональные советские музыканты приехали в вашу глухомань развлекать местных ценителей искусств.» «Да нет. Они приехали на Колыму не по своей воле. Все они арестанты осужденные на длительные сроки каторжных работ за контрреволюционную деятельность, международный авантюризм и пресмыкательство перед западом.» Маша закатила глаза и фыркнула. «Как ты себя чувствуешь? Ты просидишь в кресле два-три часа? Если проголодалась, то там есть хороший буфет.» «Со мной все в порядке. Пойдем.» Она подала ему руку, нежно пожала его пальцы и легко встала. Обнявшись, они направились к остановке, ветер толкал их в спины. Перед уходом Маша в последний раз взлянула на шеренги заключенных на сходнях. «Отвратительное зрелище. Рабство социализма.» «Мы боремся за их освобождение, но это случится не скоро. Интересно, кто-нибудь, когда-нибудь ответит за эти преступления?» Лицо Сергея исказилось в гримасе отвращения. «Кстати, я не думаю, что органы забыли о нас. Слишком много вреда мы им причинили. Hас ищут. Мы должны быть осторожны. Если поймают, то пощады не жди — расстреляют.»