Свободная

И еще он заметил, что всякий раз, когда стена вырастала вверх, вокруг начинался меняться пейзаж. С этой стороны стены появлялась трава и кусты. Кирпичей рядом со стеной становилось все меньше, и за ними приходилось ходить все дальше. А потом, отойдя за очередной порцией кирпичей, он разглядел дорожку, уходящую куда-то в туман. А еще он начал вспоминать. Не много, но все-таки.

А всего несколько месяцев назад произошло событие. К тому времени целых кирпичей вообще не осталось. И они со стариком начали их собирать из обломков. Работа замедлилась, но это был их рекорд. Его заперли в карцере на целую неделю. Хозяин был чем-то очень занят. И на время забыл о своем подопытном. И стена высилась на уровне глаз. Последний ряд ему пришлось укладывать, уже высоко поднимая руки.

— Привет. Наконец-то ты сподобился, — раздалось из-за спины.

Резко развернувшись, он увидел ее. Такой, как она была в уцелевшей картинке из детских игр. Курносой, в рубашке. С распущенными волосами и весело смотрящей на него сверху вниз.

— Ты моя сестра? — неуверенно уточнил он.

— Ну да. А ты что, даже этого не помнишь?

И его прорвало. Девочка сидела рядом и внимательно слушала. Иногда кивала, иногда вздыхала. Он уже понял, что это тоже сон. Но это было не важно.

— Вот значит как, — задумчиво пробормотала она. — Значит, меня убили. А ты не знаешь даже, как меня зовут. А помнишь, как ты меня дразнил во время игр? Когда я на дереве застряла.

Яркое воспоминание вспыхнуло сразу. Ветка дерева высоко над головой, девчоночья фигурка, лежащая на ней, мертвой хваткой вцепившаяся в кору. А напротив нее, нос к носу котенок, в точно такой же позе. И разве что не шипят друг на друга. Как две рыси на дереве.

— Рыська! — выдохнул Бегунок.

— Отлично. — Сестра радостно заулыбалась. — Не все еще потеряно, братик. Раз помнишь этот якорь, значит, есть шанс, что справишься. Главное, никому не говори обо мне и этой стене. А знаешь что еще? Представь, как будто ты мою кличку вместе с образом складываешь и упаковываешь вот в такой кирпичик.

Девочка показала на стенку. Зажмурившись, мальчишка постарался выполнить задание и почти сразу ощутил тяжесть в руке.

— Хорошо, теперь положи кирпич в стену. Это такая специальная защита, как раз для твоего случая. Ты всегда любил играть в кубики с дедушкой. И он придумал для тебя такую оборону. Из кирпичей. А я тут как раз для того, чтобы тебя встретить.

— Здесь только ты?

— Нет, конечно! Там дальше по дорожке наш дом, а в нем мама с папой. Только из-за тумана тебе не пройти. Надо стенку закончить и все вспомнить.

— А ты не можешь сказать, как меня зовут? — несколько стеснительно спросил он.

— Нет. Понимаешь, есть вещи, которые ты должен сделать сам. Имя это только твое, личное. А я ведь не настоящая личность, можно сказать, всего лишь программа. И могу делать только то, что в меня заложили, или помогать тебе. Ты старайся, и все у тебя получится.

С тех пор он даже нарочно нарывался, чтобы попасть в карцер. Смерть от голода ему не грозила. Это было невыгодно хозяину. Зато можно долго спать. А значит, строить стену. А еще он придумал делать из своих наиболее важных, по его мнению, воспоминаний не один кирпич, а сразу два. Один он старательно укладывал в стенку. А его копию утаскивал к недавно проявившимся деревьям. Там была ямка, видимо от вывороченного корня. Вот туда он и складывал все. И даже сверху присыпал. Это оказалось удачным решением. Пару раз, после того как хозяин похозяйничал у него в голове, пришлось воспользоваться запасом для восстановления разрушенного.

Но все-таки имя сестры он вспомнить пока не смог. Как и своего собственного.

Но зато появились родители. Они только устраивались неподалеку и с улыбкой наблюдали за ним. Зато сестра трещала за троих. Правда, половины из того, что она рассказывала, он не понимал. Но внимательно слушал. Получалось, что она чем-то занималась с мамой. Было много слов, которые он, наверно, должен был помнить, но забыл. Каждый раз, когда мнемик на время прекращал свои забавы, он начинал замечать, что слова, еще вчера ничего не значащие для него, вдруг начинали приобретать смысл. И теперь, пока была возможность, он старательно вслушивался в непонятные термины и целые фразы. Сестра была на удивление терпеливой девчонкой. Если требовалось, повторяла одну и ту же фразу несколько раз, внимательно глядя в глаза. Как будто требуя чего-то. И он послушно запоминал. Это была его личная война. И своего врага он уже хорошо знал.

Теперь, лежа в подвале, он вернулся в своих воспоминаниях к моменту, который пока еще сохранял ясность. Надо было спешить. Пока его не вытащили к хозяину.