Свободное падение, или Cон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу

всех газетах: меценат, благодетель, отец родной. А народ наш, отупевший от семидесяти лет Советской власти, в ладоши хлопает. И на

выборах дружно голосует – за. За этих орденоносцев липовых. Вот и вся

технология. Схема для папуасов из какой-нибудь отсталой Республики

Бургундии. Да, в общем-то народ наш сейчас по своему интеллекту

недалеко от папуасов. Его имеют, как проститутку на площади, а он

голосует за эту власть. Немыслимо! Наша страна владеет сорока

процентами мировых запасов! А народ в говне! Это ж умудриться надо

так управлять… Ладно, хватит о грустном… Да, я закончил на том, что

мы дружили крепко. То, что с Кириллом подрались, забылось быстро.

72

Хотя он после этого стал какой-то другой, чужой, что ли… или нет, слово есть такое – лицемерие. Вот и он говорит одно, а в глазах другое.

Май 1980 года

1

Ветер налетел неожиданно. Сухая пыль школьного стадиона

закружилась в вихре, набиваясь в глаза и рот. Красные флаги

бешено затрепетали на флагштоках. И сразу же за ветром на землю

упали первые крупные капли майского дождя. Гроза. Все побежали

в укрытие… Кто под навес, кто в здание школы. Ливень начался за

десять минут до начала школьной линейки, посвящённой

последнему звонку десятиклассников. Ученики, нарядные и с

цветами, уже выстроились в ровные ряды и ожидали появления

директора школы. Вдруг небо стало чернеть, и в воздухе запахло

дождём. Ветром срывало красивые банты с косичек, вырывало из

рук букеты цветов. Пышные причёски мам разметало, как солому в

поле. Рубашки мальчишек надувались пузырём и вылезали из

брюк. Но это событие нисколько не расстроило десятиклассников.

Наоборот, они радостно шумели и веселились, как первоклашки.

Собравшись под навесом мастерских, они жались друг другу, как

пингвинята, стараясь укрыться поглубже. Но капли дождя

брызгами оставляли грязные пятна на белоснежных гольфиках

девчонок и отутюженных брюках мальчишек.

– Девчонки, ну-ка плотнее, плотнее. Всех забрызгает сейчас.

– Колька Анисимов нарочно прижимался к девчонкам.

– Уберите от меня этого маньяка, – кричала Наташка

Петрова, отталкиваясь от Анисимова.

– Дурочка. Я же о твоих гольфиках беспокоюсь. – Колька

Анисимов продолжал прижиматься к Наташке.

– Наташ, а ты расслабься и получи удовольствие, – медленно

ответил спокойный Ваня.

– Вот детский сад. Им завтра в армию, а они как

первоклашки. – Катя стояла рядом с Колей. Он держал её за руку и

прикрывал плечом от натиска мальчишек.

– Не верится: через месяц выпускной, и мы разъедемся кто

куда. – Коля смотрел Кате в глаза.

73

Они смотрели друг на друга, как будто вокруг них не было

всей этой суеты одноклассников, дождя и шквалистого ветра. Весь

мир существовал без них. И они были вне этого мира, как бы в

маленькой скорлупке, воздушном шарике… И всё происходящее

их совсем не касалось.

– Только мы будем всегда вместе, – губами прошептал Коля.

– Ты и я, – ответила ему губами Катя

Они продолжали смотреть друг на друга, а все вокруг

дурачились и веселились. Лишь Кирилл, в стороне, наблюдал за

Колей и Катей. Сжатые губы и надувшиеся желваки на скулах

выдавали его злость. Он видел влюбленные взгляды Коли и Кати, и

это приводило его в бешенство. Как эта девчонка могла выбрать не

его? Ну, ладно, Ваню… А этот Колька! Что он может ей дать? Ну, закончат институт. Она пойдет в школу, он на завод. Комната в

общаге, неизвестно на сколько лет, колготки штопаные… Вот дура.

Ей бы промыть мозги. Кирилл зло сплюнул себе под ноги.

Вдруг тёмное небо пронзила яркая молния, и через

мгновение сухие раскаты грома ударили по крыше школы так

сильно, что некоторые девчонки присели от страха.

Коля прижал к себе Катю и громко крикнул:

– Ну, давай ещё, мы тебя не боимся, правда, ребята? Ну-ка, громко – Ура-а-а.

Все весело закричали:

– Ура-а-а.

Через минуту гром ударил ещё, и весёлая толпа ответила ему

опять громким – «Ура-а-а». Так повторялось несколько раз. И

наблюдавшие за ними сквозь стёкла школьных окон учителя и

родители грустно улыбались уходящему детству.

Ливень закончился так же быстро, как и начался. Ветер резко

стих. Шум дождя, барабанившего по крыше, как солдаты по

брусчатке, стих. И лишь некоторые капли, отставшими от строя

солдатами, редкими ударами заканчивали бурную симфонию

грозы. Из-за тучи выглянуло яркое солнце. В воздухе запахло

свежестью и озоном. И захотелось глубоко вдохнуть этого воздуха.

После дождя все краски стали ярче, и настроение от этого стало

ещё лучше. Сразу защебетали птицы, залаял откуда-то взявшийся

школьный пёс Шарик. Через мгновение всё вокруг наполнилось

суетой. Из школьных дверей, из-под навеса и ещё непонятно

74

откуда на школьный стадион, старательно обходя лужи, потянулись ученики, учителя и родители. Всё опять запестрило

яркими красками. Скоро все выстроились вдоль белой полосы и

замерли. Из-за угла школы показался директор школы Иван

Андреёвич. Он шёл, как всегда, неторопливой походкой. Высоко

поднятая голова, строгий костюм, аккуратно подстрижен и выбрит.

– Ой, девчонки, десять лет, а Иван Андреевич все такой же.

Я, наверное, влюблюсь в него, – тихо сказала Зинка.

– Зинка, ты чё? Как в него можно влюбиться, он нас десять