Свободное падение, или Cон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу

лет учил. Сначала писать и читать, а потом уже и жизни. Ну… он

же нам как отец. Ведь в отца нельзя влюбиться, – ответила также

негромко Катя.

– Да шучу я. Конечно, он нам как отец. И любим мы его как

дети. Повезло нам с директором, правда, девчонки? – ответила Зинка.

– Почему девчонки? Мальчишки тоже – за, – отозвался

рассудительный Ваня Иванов.

Дальше всё шло как и всегда… Праздничные речи, букеты

цветов, пожелания успешной сдачи выпускных экзаменов.

Десятиклассники чувствовали себя именинниками и улыбались во

все стороны. И лишь когда на трибуну вышла их первая

учительница, Анна Сергеевна, у многих девчонок выступили слёзы

на глазах. Анна Сергеевна, конечно же, повзрослела. Она вышла

замуж, родила сына, который уже учился в первом классе.

Держалась она уверенно, и лишь неизменно строгий костюм делал

её похожей на ту Анну Сергеевну, которая впервые посадила их за

парты.

Когда директор школы объявил об окончании школьной

линейки, Ваня Иванов выбежал из строя и скомандовал:

– Всем оставаться на местах: сейчас будет сюрприз. Анна

Сергеевна, Анна Сергеевна, подойдите, пожалуйста, к нам. Когда

учительница подошла, он обратился к ней:

– У меня есть идея: давайте мы поиграем в игру, как будто

мы первоклашки, а вы нас ведёте первый раз в первый класс.

– Ну что же, я принимаю правила игры…– Анна Сергеевна

слегка улыбнулась, а затем громко скомандовала:

– Так, дети, станьте парами, возьмите друг друга за руки и

идите за мной.

75

– Вспоминайте, кто с кем шёл, – крикнул Ваня и взял за руку

Колю: – Надеюсь, не забыл.

– Тебя забудешь, ты у меня в печёнке на всю жизнь,–

улыбнулся Коля и оглянулся назад. Кирилл счастливо улыбался, держа за руку Катю.

– Маму забыл позвать, – съязвил Коля, за что получил пинок

в спину от Кирилла. Все неторопливо двинулись в школу. Зайдя в

класс, принялись вспоминать, кто с кем сидел. Коля сразу сел за

первую парту, Катя – рядом. Через минуту он, обернувшись, показал язык Кириллу.

Катя улыбнулась и тихо сказала:

– Мальчишка!

– Ну мы же договорились, что всё будет как в первом классе,

– ответил Коля.

Анна Сергеевна постучала по столу указкой и негромко

начала свою речь:

– Дорогие дети…

Она говорила слова, сказанные десять лет назад, и не могла

поверить, что те несмышлены, которые десять лет назад смотрели

завороженно ей в глаза, сейчас красивые, уверенные молодые

люди. Господи, да ведь они уже взрослые. Непрошеная слеза

побежала по щеке, оставляя мокрый след. Голос дрогнул. Первым

вскочил Коля. Он подбежал к первой учительнице и стал её

успокаивать, за ним подбежали другие ученики. Они обступили

Анну Сергеевну и старались сказать ей, как они её любят, ценят.

Каким примером она для них была, есть и будет. У многих

девчонок тоже выступили слезы. Некоторые разревелись.

Вдоволь наговорившись, выпускники высыпали на улицу.

– Всем слушать меня! – Ваня, истинный лидер, громким

голосом привлёк к себе внимание. Есть предложение – отметить

последний звонок.

– Одобряем, поддерживаем. – Закричали все дружно.

Распределив обязанности, договорились встретиться через

полчаса на пустыре, где было футбольное поле. Скрытый густыми

зарослями пустырь служил не только местом, где гоняли в футбол. Там

часто собирались распить бутылочку портвейна старшеклассники.

Собрались быстро. На поляне постелили газеты. Колбаса, плавленые сырки, конфеты… И неизменный портвейн. Пили с

76

горла. Стаканы – большой дефицит. Да и сам обряд, когда, сделав

несколько глотков, передаешь бутылку товарищу, роднил, делал

ближе. Так, однажды пустив бутылку портвейна по кругу, становились друзьями на всю жизнь.

Ваня встал, держа открытую бутылку перед собой и громко

начал:

– Скажу коротко – я вас всех люблю. За вас! – И он, сделав

несколько больших глотков, передал бутылку Зинке Тимофеевой.

Девчонки захлопали, мальчишки одобрительно загалдели.

– Ребята, ребята, ну тише, – писклявым голосом заговорила

Зинка, – А я… я…

– Ты – Зинка Тимофеева, по кличке Рыжая, и самая…

самая… Колька Анисимов подбирал слова.

– Самая рыжая на земле, – закончил за него Кирилл.

– Да ну вас. – Зинка сделала глоток. Ужасно сморщилась и

передала бутылку Кириллу.

– Друзья, а я сегодня смотрел на наших учителей и подумал: какой же я всё-таки дурак. Ведь сколько сил отдано ими, чтобы мы

стали такими. Я никогда не забуду их. За учителей! – громко

закончил он и выпил портвейн.

Все захлопали и опять загалдели. Скоро несколько бутылок

портвейна валялись неподалеку, а компания галдела наперебой.

Все перебивали друг друга, вспоминали смешные случаи. Раскаты

смеха сменялись чьим-то рассказом. «А помнишь…» – и опять

громкий смех. Кто-то валялся на траве, державшись руками за

живот. Кто-то подпрыгивал от переполнявших чувств. Орал

транзисторный приёмник. Несколько пар танцевали. Среди них

были и Коля с Катей.

– Ты проводишь меня сегодня? – Катя посмотрела Коле в глаза.

– Котёнок, ну ты как маленькая. Как всегда, до самого подъезда.

– Ладно, только не пей много. У тебя всегда голова болит потом.

– Котёнок, сегодня обязаловка – мы же школу закончили!

Катя нежно погладила рукой по Колиной щеке.

Танец закончился, и Коля подошел к Ване. Они принялись о