Свободное падение (ЛП)

Я ввела код, игнорируя чистое пятно, появившееся после того, как уборщики неаккуратно стерли надпись с дверцы. Со злостью я закинула в шкафчик свои книги и вытащила те, которые нужны были мне для утренних занятий. Когда я подняла учебник по истории, красный листок приземлился мне под ноги. Я наклонилась и схватила его, посмотрев на бумагу хмуро и одновременно с любопытством. Это был красный конверт. Наверху красивым почерком была выведена большая буква «М». Она напоминала мне о старомодном каллиграфическом шрифте. Кто-то, очевидно, закинул конверт в щель моего шкафчика.

Я огляделась, но никто не обращал на меня внимания. Я вскрыла конверт и вытащила сложенный лист красной бумаги. Вслед за ним выпал белый лепесток. Я завороженно наблюдала, как тот плавно летит на пол. Я посмотрела на записку в своей руке, не имея ни малейшего понятия, от кого она. Слова были набраны какой-то старой печатной машинкой. И от них у меня волосы встали дыбом.

«Надеюсь, тебе понравились мои цветы.

Скоро ты поплатишься».

Я смотрела на листок в замешательстве. Скоро я поплачусь? Что, черт возьми, это значило? За что поплачусь? И тут меня осенило. Я поплачусь… это снова от Сэнди! Я поплачусь за то, как опозорила ее на вечеринке! Волна ярости нахлынула на меня, я бросила свою сумку на пол и, даже не потрудившись закрыть шкафчик, рванула к ней по коридору. Достигнув цели, я толкнула ее в плечо, заставив завизжать и, споткнувшись, пролететь несколько шагов до одной из ее подруг. Она резко обернулась и посмотрела на меня.

— Какого черта ты творишь? — заорала она, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Я швырнула записку ей в грудь сильнее, чем следовало.

— Не лезь ко мне, поняла? — проорала я. Люди начали оборачиваться, я прямо чувствовала, как десятки глаз уставились на меня, но я не позволяла этому повлиять на меня. Мне нужно было донести до нее, что ей не стоит со мной связываться. — Оставь меня в покое, мстительная ведьма!

Ее челюсть и плечи напряглись.

— Я? На кой черт ты мне сдалась? — спросила она, глядя на меня с нескрываемым отвращением.

Ну конечно, она это отрицает!

— Я серьезно, Сэнди, просто отвали! Разве тебе не достаточно того, что ты уже заставила меня расстаться с Люком? — орала я, отчаянно размахивая руками.

Крошечная мерзкая улыбочка появилась в уголке ее рта, когда она подняла одну бровь.

— Даже близко не достаточно, — холодно ответила она. — Я просто рада, что ты, наконец, на своем месте, которое уж точно не рядом с Люком.

Моя челюсть болела, я так сильно ее сжимала. Ее голубые глаза светились от счастья, пока она стояла тут, насмехаясь надо мной во всем своем совершенстве.

— Ой, да прекрати. Даже несмотря на то, что мы расстались, он по-прежнему не желает иметь с тобой ничего общего. Так что, откопай уже где-нибудь свою гордость и перестань вести себя, как подстилка, — заявила я.

Она ахнула, на мгновение выглядя опешившей, а затем на ее лице появилось жестокое выражение.

— Ты! Это ты подстилка! Ты вцепилась в квотербека и его популярность в надежде, что он выведет тебя в люди. Но у меня для тебя новость, принцесса: ты никто и всегда будешь никем. Ты никогда не была для него достаточно хороша. Ботанички, вроде тебя, никогда не смогут удовлетворить такого парня, как Люк. Конечно, он умолял меня ему помочь, конечно, всю прошлую неделю он меня обхаживал. Он, наконец, захотел кого-то, кто мог удовлетворить его потребности! И вообще, это случилось далеко не впервые! — проорала она с пылающими от гнева щеками.

Ее слова ранили меня прямо в сердце. Умолял ее? Не впервые? На несколько секунд я почти поверила ей, а потом вспомнила обезумевшее, испуганное лицо Люка на следующий день после вечеринки. Я верила ему, когда он говорил, что никогда раньше мне не изменял, она просто пыталась причинить мне боль.

— Ты лживая маленькая… — начала я, но она все еще не закончила и тут же перебила меня.

— Теперь, когда тебя нет рядом, он приползет ко мне сразу же, как только поймет, что ему гораздо лучше без тебя. Дай ему пару дней, и он будет умолять меня об этом снова. Он не сможет от меня оторваться, вот увидишь. Он уже давно принадлежит мне, — сказала она, самоуверенно ухмыляясь.