Свободное падение вверх

Все рано или поздно заканчивается, и этот, по- хорошему, странный день тоже. Накатавшись вдоволь, мы вернулись в отель и разбрелись по номерам, чтоб готовится к вылету. Стоило мне начать паковать чемодан, как в дверь постучали. На пороге стоял Джонатан Уилсон собственной персоной.

— Привет, Эдельман. Успела соскучиться?

Он прошел в номер и плюхнулся на кровать, закинув руки за голову.

— Чем обязана бесконечному счастью видеть тебя весь день без перерыва?

Он добродушно хмыкнул.

— Какая же ты все-таки язва, душа моя.

Я пожала плечами и, взяв со столика стакан воды, отошла к окну, пытаясь унять странную дрожь в руках.

— Собственно говоря, пришел извиниться.

От неожиданности бокал выпал из моих рук. Вода, которую я так и не успела выпить, плеснула на джинсы, а стекло осколками разлетелось по полу. Я нагнулась, чтоб убрать это безобразие и тут же, ойкнув, увидела, как на подушечке большого пальца появилась болезненная рана, моментально налившаяся кровью.

— Ну, вот, порезалась. — Констатировал Красавчик и, соскочив с кровати, подошел ко мне. — Дай посмотрю. Блин, глубоко. Лучший антисептик — человеческая слюна.

С этими словами Джонатан засунул мой палец себе в рот и принялся его посасывать.

— Эй, ты чего творишь?!

— Говорю же, хорошо помогает слюна — Промычал он, не выпуская многострадальный палец и даже сжав его для надежности губами.

Я стояла, чувствуя себя полной идиоткой. Картина маслом — Джонатан Уилсон посреди дорогого люксового номера насасывает мне рану, как младенец материнскую грудь. Причем я вообще не понимала, что мне делать и как себя вести, отчего из глаз вдруг покатились слезы.

— Больно? — всполошился Красавчик, выпустив, наконец, мою руку. — Подожди. Сейчас.

Он нагнулся и, схватив первый попавшийся осколок, полоснул себя по ладони.

— Ты чего?!

Он, улыбнувшись, прижал свою рану к моей.

— Хочу, чтоб ты была не одинока в своей боли. Видишь, теперь нас двое. И, кстати, мы обменялись кровью, сестра.

— Придурок!

Я выдернула руку и бросилась к аптечке, которую с раннего детства приучилась всегда брать с собой. Слишком много тогда было порезов, синяков и ушибов, из-за того, что обучение шло в ускоренном режиме.

Бинтуя его ладонь, старалась не поднимать глаз, чтоб не выдать это дурацкое неуместное волнение, рвущееся наружу.

— Алиса. — он накрыл мою руку своей. — Прости. На самом деле. Прости за то, как я поступил той ночью. Ты сильно задела мое самолюбие и жутко хотело отыграться, но сейчас понимаю, насколько неправильно все это было.

Глупое девичье сердце. Стучит, как сумасшедшее. И вдруг меня словно током ударило.

«Ты слишком эгоистична, избалованна. Привыкла получать все, что душе угодно… Ты не можешь быть с ним вместе, вот тебя и корежит…»

Теткины слова набатом звучали в голове. Все, наконец, стало на свои места. Вот она, причина моего дурацкого состояния. История с Ясом закончилась, и мое самовлюбленное эго нашло очередную цель. Поэтому меня вдруг стало тянуть к Джонатану. Очередной каприз, блажь. Наследница не может получить игрушку, значит, будет хотеть ее с еще большей силой. Как же права была Анна… Черт… Анна… Был тот чудесный вечер, наш с ним, а потом он оказался в постели тетушки, и мое эгоистичное нутро взбесилось, ведь я всегда должна быть первой. Тем более в нас с Анной заложено это с рождения — сильнейший имеет лучшее. Какая же я стерва… Нет, нет, нет! Держаться от него подальше. Анна счастлива, я это вижу, а своими никчемными амбициями я могу причинить ей боль.

Закончив бинтовать руку, я попыталась тут же отойти от Джонни, но он вдруг обнял меня за талию и притянул к себе, а затем мягко поднял мой подбородок вверх, принуждая тем самым смотреть ему прямо в лицо. Темно- серые, как грозовые облака, глаза икрились тщательно сдерживаемым смехом.

— Спасибо, сестра, что не позволила мне истечь кровью.

Он наклонился и легко, еле ощутимо прикоснулся губами к моей щеке.

Я как безумная, вырвавшись из объятий, отпрыгнула от него в сторону, чем вызвала у парня громкий смех.

— Ты чего, Эдельман?

— Ээээ… ничего… Не далей так больше.

— До свадьбы ни-ни? — подмигнул мне Джонатан. — Неужели Итону достанется нераскрывшийся бутон?

— Придурок. — В который раз повторила я — бутон уже давно раскрылся. Дело ни в этом.

— О! — парень изобразил испуг, карикатурно прижав руку к губам. — Неужели? Много их было? Разбитых сердец? Колись. Ты теперь моя кровная сестра и мы должны говрить друг другу правду. Вот я тебе сейчас все расскажу. Мой первый сексуальный опыт случился в четырнадцать лет…

— Нет! Не хочу это слышать!

Я закрыла уши руками.

Джонатан снова рассмеялся.

— Черт, Эдельман, ты такая классная! Как я сразу не заметил! Ладно. Пойду собираться. Поцелуемся на прощание?

Он двинулся в мою сторону, широко раскинув руки в стороны, и я сразу же отпрыгнула еще дальше.

— Ой, я не могу. — ржал, как скаковая лошадь этот шутник, — так вот чем тебя можно достать, обычным поцелуем в щечку, а я — то напрягался. Ладно, сестренка, увидимся.

Только за ним захлопнулась дверь, я в изнеможении опустилась прямо на пол.