Свободное владение Фарнхэма

Если бы он мог проникнуть в мысли Гейнса, то изменил бы свое мнение. Внешнее спокойствие лишь прикрывало напряженную работу мозга. Словно компьютер, перебирал он варианты решений, отбрасывая негодные и отыскивая единственно верные. Под панцирем жестокой самодисциплины были и чувства. Во всем он винил только себя. То, что он видел, отдавалось болью в сердце, но болью удвоенной, ибо он отвечал за все это. Он нес сверхчеловеческий груз ответственности; далеко не каждый мог выдержать такое и сохранить здравый рассудок. Сейчас он чувствовал себя капитаном, стоящим на мостике тонущего корабля, и только необходимость в немедленных действиях поддерживала его. Но его лицо было спокойно.

На стене здания поблескивал ряд зеленых стрелок, над которыми светилась надпись: «ПРОХОД ВНИЗ». Он побежал вдоль стрелок, а Блейкинсоп пыхтел за спиной. Они нырнули в дверь и оказались на узкой лестнице, освещенной всего лишь одной лампой дневного света. Гейнс сбежал по ней и оказался на загруженном людьми шумном тротуаре северной полосы.

Рядом со входом, справа, стояла будка связи. За стеклянной дверью солидный, хорошо одетый мужчина разговаривал со своей половиной, маячившей на экране. Еще трое дожидались своей очереди.

Пробежав мимо них, Гейнс распахнул дверь, схватил за плечи солидного джентльмена и вытолкнул его из будки, недоумевающего и возмущенного. Прежде чем его благоверная успела сообразить, что происходит, Гейнс отключил ее и нажал кнопку аварийной связи.

Он набрал свой личный кодовый номер, и на экране тотчас же появилось встревоженное лицо Девидсона.

— Докладывайте!

— Это вы, шеф! Слава богу! Где вы? — В голосе Девидсона слышалось почти патетическое облегчение.

— Доклад!

Старший вахтенный инженер подавил свои чувства и заговорил короткими деловыми фразами:

— В семь часов девять минут пополудни на двенадцатой полосе сектора Сакраменто внезапно резко подскочило напряжение, потом упало до аварийного уровня. Покрытие цело, но энергия отключена. Причины инцидента неизвестны. Прямая связь с управлением сектора прервана, не работают также вспомогательная и коммерческая линии связи. Мы пытаемся связаться с Сакраменто и послали туда человека, Пострадавших нет. Мы передали по радио просьбу очистить двенадцатую полосу. Начинается эвакуация…

— Пострадавшие есть, — прервал его Гейнс. — Пошлите туда медиков и полицию. Живее!

— Есть, сэр! — Девидсон махнул своему помощнику, но тот уже набрал нужные номера. — Должен ли я остановить другие полосы, шеф?

— Нет. Это только увеличит беспорядки. Продолжайте объявления по радио, а остальные полосы пусть катятся, иначе мы вовек не разберемся.

Гейнс твердо знал, что другие полосы останавливать нельзя. Конечно, эвакуировать людей через неподвижные полосы было бы гораздо проще, но роторы могли не выдержать нагрузки, не говоря уже о том, что пять миллионов возбужденных людей на неподвижной дороге будут представлять собой нешуточную полицейскую проблему. Уж лучше эвакуировать пассажиров двенадцатой полосы по крышам, позволив им добираться домой по другим полосам.

— Сообщите мэру и губернатору, что я беру на себя чрезвычайные полномочия. Начальник полиции поступает в ваше распоряжение. Велите коменданту вооружить кадетов и ждать приказа. Быстрее!

— Есть, сэр. Должен ли я вызвать свободных от вахты инженеров?

— Не нужно. Это не инженерная проблема. Посмотрите на приборы: сектор отключился сразу — кто-то вручную вырубил все роторы. Всех свободных от вахты держите наготове, но не вооружайте и не посылайте к роторам. Прикажите коменданту послать всех кадетов старших курсов в управление сектора Стоктон. Пусть их снабдят интрациклами, пистолетами и гранатами с усыпляющим газом.

— Есть, шеф. — За спиной Девидсона возник клерк и что-то сказал ему. — Шеф, с вами хочет говорить губернатор.

— Мне не до него, впрочем, вам тоже. Кто ваш сменщик? Вы послали за ним?

— Хаббард. Он уже здесь.

— Предоставьте ему право разговаривать с губернатором, мэром, прессой и со всеми, даже с Белым домом. Несите вашу вахту. Я отключаюсь. Свяжусь с вами снова, как только найду патрульную машину. — И прежде чем погас экран, Гейнс выскочил из будки. Блейкинсоп не рискнул с ним заговорить, а просто побежал следом.

Пробежав двенадцатимильную полосу, Гейнс остановился, повернул за ветробойник и поднял глаза на пробегавшую мимо стену, отыскивая невидимые Блейкинсопу ориентиры. Гейнс отыскал нужный знак и побежал навстречу движению полосы так быстро, что австралиец отстал на добрую сотню футов и едва не потерял его, когда тот нырнул в проход и побежал вниз по лестнице.