Свободное владение Фарнхэма

– Именно что могу – если человек сам все видел, или слышал, или пользуется источником, заслуживающим полного доверия. Факту, чтобы быть верным, не нужны никакие эти ваши разумные объяснения. Понятно, что рациональный мозг ищет их, однако отвергать факты только потому, что они не укладываются в твое мировоззрение, – крайняя глупость. А вот все эти сегодняшние события, которые вы тщитесь объяснить в рамках ортодоксальной науки, дают ключ к множеству случаев, которые прежде ученые отбрасывали по причине полной их необъяснимости. Вы слышали когда-нибудь историю про человека, обошедшего вокруг лошадей? Нет? Где-то в тысяча восемьсот девятом году Бенджамин Батхерст, британский посол в Австрии, подъехал в своей карете к гостинице немецкого городка Перлеберга. С ним были лакей и секретарь. Карета остановилась на ярко освещенном дворе. Батхерст вышел и на глазах двоих спутников, а также нескольких посторонних лиц обошел запряженных в карету лошадей. Больше его не видели нигде и никогда.

– А что с ним случилось?

– Никто не знает. Думаю, он задумался и нечаянно забрел на другую временную траекторию. И этот случай совсем не исключителен – есть буквально сотни подобных происшествий, так много, что над этим просто нельзя смеяться. А в рамках теории двумерного времени все они легко объяснимы. Правда, я подозреваю, что в некоторых случаях работали и еще какие-то законы природы – законы, которые и не снились нашим мудрецам.

Говард перестал расхаживать и подергал себя за нижнюю губу.

– Может, оно и так, доктор. Я очень тревожусь, и мне как-то плохо думается. Послушайте, уже ведь час. Разве она не должна была уже вернуться?

– Да, и давно, сынок.

– Вы хотите сказать, что она не вернется?

– Боюсь, что да.

Со сдавленным криком Говард упал на кушетку, плечи его судорожно вздрагивали.

Постепенно дрожь прекратилась, только губы юноши продолжали непрерывно шевелиться; Фрост с удивлением подумал, что он, похоже, молится.

– Неужели нельзя совсем ничего сделать? – На Фроста с надеждой смотрело искаженное мукой лицо.

– Трудный вопрос, Говард. Мы не знаем, куда она отправилась; ей было внушено двигаться по какой-либо из временных петель в прошлое или в будущее – это все, что нам известно.

– А нельзя отправиться вслед за ней по тому же самому пути и как-нибудь ее отыскать?

– Не знаю. Я никогда не пробовал.

– Но я просто должен сделать что-нибудь – или сойду с ума.

– Успокойся, сынок. Дай мне немного поразмыслить.

Фрост молча курил, а Говард тем временем с трудом сдерживал желание закричать, начать ломать мебель, крушить все вокруг.

В конце концов профессор стряхнул пепел с сигары и аккуратно положил окурок на край пепельницы.

– Я могу предложить только один вариант. Но возможность добиться успеха крайне мала.

– Сделайте хоть что-нибудь!

– Я сам прослушаю ту же запись, которую слушала Эстелла, и совершу переход. Сделаю это в полном сознании, непрерывно думая о ней. Возможно, мне удастся установить с Эстеллой некую экстрасенсорную связь, которая и приведет меня к ней. – Говоря это, Фрост занимался приготовлениями. – Я хочу, чтобы вы все время оставались в комнате; таким образом вы убедитесь, что это возможно.

Говард молча смотрел, как профессор надевает наушники. Фрост не стал садиться, он стоял неподвижно, с закрытыми глазами. Прошло пятнадцать минут, он сделал короткий шаг вперед.

Наушники со стуком упали на пол. Говард остался в кабинете один.

Фрост почувствовал, как его затягивает лишенное времени чистилище, всегда предшествующее собственно переходу. Он снова обратил внимание, что ощущения очень похожи на чувство полета во сне, и в сотый раз лениво подумал, не являются ли сны реальными событиями. Пожалуй, да. Затем, с внезапным чувством вины, он вспомнил о цели своей миссии и сконцентрировал все мысли на Эстелле.

Он шел по дороге, залитой слепящим солнцем. Перед ним высились городские ворота. С удивлением посмотрев на странно одетого путника, стражник пропустил его.

Он торопливо пошел по широкой аллее, которая (он это знал) вела из космопорта к Капитолийскому холму. Потом свернул на Дорогу Богов и шел по ней, пока перед ним не появилась Роща Жриц. Здесь он отыскал нужный ему дом. Мраморные стены здания розовели на солнце, утренний бриз доносил журчание фонтанов.

Седой привратник, дремавший на солнышке у входа, впустил Фроста в дом. Стройная как тростинка молоденькая служанка провела его во внутренние покои. Хозяйка дома приподнялась на локте, в глазах ее, устремленных на посетителя, не было ни малейшей искорки интереса. Фрост заговорил:

– Пора возвращаться, Эстелла.

Брови жрицы удивленно изогнулись.

– Старик, ты изъясняешься на языке варварском и странном, но – и в этом тайна – я понимаю тебя. Что тебе надо?

– Эстелла! – В голосе Фроста звучало нетерпение. – Я говорю, что пора возвращаться.