Свободное владение Фарнхэма

Киска была еще настолько молода, что нежность ее форм была довольно приятна, как приятны пухлые дети. Но совсем другое дело — полнота Грейс. Где-то в этой расплывшейся туше скрывалась прелестная девушка, которая была когда-то его женой. Он старался не думать об этом и не понимал, как Понсу может нравиться это — если, конечно, она ему нравится. По правде говоря, Хью допускал, что официальное положение согревательницы постели еще ничего не говорило обо всем прочем. Ведь Понсу было более ста лет от роду. Так был ли он еще в состоянии иметь дело с женщинами? Хью этого не знал, да и мало интересовался. На вид Понсу можно было дать лет шестьдесят пять, причем он был еще весьма силен и бодр. Но Хью все же склонялся к мысли, что роль Грейс в его жизни более чём скромная.

Но если ему было наплевать на Грейс, то за нее очень волновался Дьюк. Как-то раз сын ворвался в кабинет к отцу и потребовал разговора с глазу на глаз. Хью отвел его в свою комнату. Они не виделись уже около месяца. Дьюк только посылал переводы, поэтому не было никакой необходимости встречаться.

Хью попытался сделать встречу хоть немного приятной.

— Садись, Дьюк. Хочешь немного «счастья»?

— Нет уж! Спасибо. Что я слышал такое насчет матери?

— И что же ты слышал? (О боже! Опять начинается!)

— Ты чертовски хорошо знаешь, о чем идет речь!

— Боюсь, что нет.

Хью буквально выдавил эти слова из себя. Дьюк располагал всеми фактами, но, что странно удивило Хью, узнал их только в этот день. Поскольку более четырехсот слуг были отлично осведомлены о том, что одна из варварок — не та, высокая и худая, а другая — проводила в покоях их Милости гораздо больше времени, чем в помещениях для прислуги, то казалось невероятным, что Дьюку эта информация была так долго неизвестна. Впрочем, у Дьюка было мало общего с другими слугами, да и сам он не пользовался популярностью — Мешток называл его «возмутитель спокойствия».

Хью не стал ни подтверждать, ни отрицать то, что выложил ему Дьюк.

— Так что же? — требовательно спросил сын. — Что ты собираешься предпринимать?

— Ты о чем, Дьюк? Ты хочешь, чтобы я прекратил все эти сплетни среди слуг?

— Я не о том. Ты что же, думаешь отсидеться здесь, пока твою жену насилуют?

— Не исключено. Ты приходишь ко мне с какими-то слухами, которые дошли до тебя от старшего помощника младшего дворника, и требуешь от меня каких-нибудь действий. Прежде всего я хотел бы знать, что убеждает тебя в правдивости этих слухов? Во-вторых, почему ты называешь это изнасилованием? В-третьих, каких поступков ты ждешь от меня? В-четвертых, как ты полагаешь — что я могу сделать? А теперь подумай над моими вопросами и постарайся быть рассудительным. После этого мы с тобой можем поговорить о том, что я могу и чего я не могу.

— Не увиливай! — раздраженно сказал Дьюк.

— Я ни от чего не увиливаю. Дьюк, ты получил дорогостоящее образование юриста — я знаю, так как я платил за тебя. И ты сам много раз повторял мне выражение «волею обстоятельств». Так примени теперь это свое образование. Расположи вопросы по порядку. Почему ты думаешь, что эти слухи — правда?

— Ну… я узнал об этом и проверил. Все это знают.

— Вот как? Но раньше же знали, что Земля плоская. А это оказалось совсем не так. Согласись.

— Но я же говорю тебе. Мама назначена согревательницей постели этого ублюдка.

— Кто это сказал?

— Да все говорят!

— А ты спрашивал у начальницы прислуги?

— Что я, с ума сошел, что ли?

— Нет, это я просто… Кратко можно дело определить так: Грейс назначена прислуживать наверху. Обязанности ее могут быть самыми разными: прислуживать их Милости, прислуживать знатным дамам или еще что-нибудь. Может быть, устроить тебе свидание с начальницей, чтобы ты сам мог узнать у нее, чем занимается наверху твоя мать? Мне, например, неизвестно, какие функции она выполняет.

— Нет уж, сам спрашивай.

— Не буду. Я уверен, что Грейс сочла бы это неприличным и недостойным. Теперь допустим, что ты спросил ее и получил ответ, что она действительно согревательница постели их Милости. Допустим это только в качестве предположения, потому что ты ничем не можешь это доказать. Но при чем же здесь изнасилование?

Дьюк был удивлен.

— Это говоришь мне ты? Значит, ты можешь сидеть здесь и думать, что мама по доброй воле согласится на такое?..

— Я уже давно стараюсь не думать, на что способна твоя мама. Начнем с того, что, кроме тебя, мне никто не говорил о том, что она назначена согревательницей постели. А ты полагаешься на слухи. Невыясненным остается также: действительно ли она побывала в его постели, добровольно или нет. Если твои измышления в чем-то и верны, то опять же у меня нет никаких оснований полагать, что имело место что-то большее, чем совместный сон. Я и сам не раз делил ложе с особами женского пола, причем мы просто спали вместе. Такое бывает. И, даже допуская мысль о возможности интимных отношений между ними — опять же, заметь, твое предположение, а не мое, — я искренне сомневаюсь, что их Милость хоть раз в жизни изнасиловал какую-нибудь женщину. Особенно в этом возрасте…