Свободные родители, свободные дети

– Думаю, ты считаешь, что готовность дать детям самостоятельность – это проявление любви к ребенку. Для этого требуется любовь более высокая, чем для постоянной опеки, правда?.. Только сильная любовь способна дать ребенку возможность испытать неприятные вещи, верно?.. Ты заявила, что любое другое поведение – это не есть проявление любви. Чрезмерной опекой мы лишаем детей возможности жить полной жизнью.

Хелен поднялась и направилась к двери.

– Куда ты идешь? – спросила я.

– Домой, – ответила она. – Мне нужно кое-что дать моим детям.

– И что же?

Хелен обернулась и улыбнулась.

– Немного здорового безразличия, – ответила она.

Глава VI Одного лишь «хорошо» недостаточно: новый способ похвалы

Следующее занятие открыла Рослин, молодая, энергичная мать. Она очень подробно рассказала о случайной встрече со своей соседкой по университетскому общежитию.

– Я взглянула на нее, и произошла удивительная вещь. Я сделала вид, что не узнала ее. Не знаю почему. Она всегда была такой милой. Но мне захотелось так сделать… я почувствовала ужасную неуверенность…

Я уже собралась повернуть назад, но подумала: «Это ужасно! Я же взрослая женщина… У меня есть собственная семья!»

«Привет, Марша! – сказала я, словно только что ее заметила. – Давно не виделись!»

Она была так рада мне, что я почувствовала укол совести из-за желания от нее спрятаться. Она обняла меня: «Рослин, ты живешь поблизости? Я только что сюда переехала!» Несколько минут мы вспоминали старые времена, показывали фотографии наших детей. Потом она спросила, чем я интересуюсь, чем занимаюсь. Я не хотела говорить об этом. Кому хочется говорить о том, что главный его интерес в жизни – это общение с психологом с целью стать хорошей матерью? Но когда Марша упомянула, что она преподает детям-инвалидам, я подумала, а почему бы и не сказать ей? Все то, о чем мы узнали здесь, будет полезно и для учителя.

И я начала рассказывать о наших занятиях. О том, как мы научились выражать гнев, не причиняя вреда детям. О том, как мы помогаем детям стать самостоятельными. О том, что происходит, когда мы признаем и подтверждаем чувства детей. Она слушала с большим интересом. А потом я упомянула новый способ похвалы. И сразу же почувствовала, что она меня не одобряет.

«Описывать то, что ты видишь или чувствуешь? – переспросила она, нахмурившись. – Это глупость. Зачем прибегать к таким ухищрениям, если можно просто рассказать ребенку о своих мыс-лях? Не вижу никакого вреда в том, чтобы назвать ребенка, который показывает сделанную им поделку, молодцом. Но если работа не удалась, вполне можно не скрывать и это. Я никогда не верила в заискивание перед детьми».

Я попыталась объяснить, что описание – это не заискивание. Описание избавляет нас от необходимости оценки и осуждения.

И это ей не понравилось. «А что плохого в оценках? – холодно спросила она. – Задача учителя в том, чтобы ставить реалистические оценки. Как ребенок добьется прогресса, если никто не будет его критиковать? Мои ученики знают, что я всегда говорю честно, и это очень важно. Мне не приходится прибегать к уловкам. Если они делают ошибки, то я указываю на них – сразу! Если они делают глупости, я не выбираю слов. Я говорю: «Это глупость!»

Я была потрясена. «Ты называешь детей глупыми?» – переспросила я.

«Я не называю их глупыми. Я говорю, что они сделали глупость. Это большая разница!»

«Но, Марша, если кто-то назовет мои действия глупостью, я неизбежно почувствую себя глупой!»

«Это не так. Ребенок ощущает разницу. Все зависит от отношения. Я по опыту знаю, что если отношения хорошие, то я могу сказать ребенку все, что угодно – могу назвать его тупицей и глупцом. Он не обидится, потому что знает, что он важен для меня и что я пекусь о его благе. Может быть, тебе будет интересно узнать, что все мои ученики учатся превосходно».

Доктор Гинотт, я не знала, что ей ответить. И хуже всего то, что это я смутилась. Она действительно заботится о детях, она уверена в себе и добивается хороших результатов. Разве она может ошибаться?

Все заговорили одновременно. Всем было, что сказать. Доктору Гинотту пришлось взяться за колокольчик, чтобы его услышали.

– Рослин, – начал он, – вот как я понимаю эту проблему. Самый драгоценный подарок, какой мы можем сделать ребенку, это позитивное и реалистическое представление о себе. Как же формируется самооценка? Конечно, не сразу. Она формируется постепенно, опыт за опытом.

Давайте представим, что детская самооценка – это сырой цемент. Каждая наша реакция оставляет на этом цементе отпечаток и формирует характер ребенка. И это накладывает на родителей и учителей огромные обязательства. Мы должны быть абсолютно уверены в том, что, когда цемент затвердеет, нам не придется сожалеть об оставленном нами отпечатке.