Свободные родители, свободные дети

А потом мы отправились в магазин с моим пятилетним сыном Крисом. Я уже собиралась сказать ему: «Сегодня ты был очень хорошим мальчиком». Но тут я решила попробовать новый способ. Ведь можно описать мои чувства и рассказать о том, что я вижу. И я сказала: «Крис, ты так помог мне в магазине! Ты отлично расставил бутылки и коробки в тележке, и мне было гораздо проще делать покупки. У нас неожиданно оказалось столько свободного места!»

Знаете, что с этого дня Крис не только расставляет покупки в магазинной тележке, но еще и наводит порядок в отцовском ящике для инструментов, в нашем шкафу и на полке с игрушками. Он не считает себя просто хорошим мальчиком или плохим мальчиком. Он считает себя человеком, способным навести порядок, если это ему будет нужно. Лично я вижу большую разницу.

– Мне тоже есть что возразить скептикам, – сказала Ли.

– Майклу было около восьми. Мы заканчивали ужинать, и я встала на табуретку, чтобы достать банку с персиками на десерт. Я взялась за банку, и вдруг меня окатил теплый персиковый сок. «Кто-то из вас лазил в шкаф!» – возмутилась я.

Джейсон тут же отказался: «Я этого не делал». «Я тоже», – подхватила Сьюзи. Но Майкл молчал. Мы все посмотрели на него. Дрожащим голосом он произнес: «Наверное, это сделал я. Я открывал банку вчера и поставил ее обратно. Я взял только один персик».

Вид его несчастного лица тут же меня успокоил. Мой гнев прошел. Я спрыгнула с табуретки, чтобы обнять его и сказать, что он – хороший, честный мальчик. Но муж меня опередил. У него еще было свежо в памяти то, о чем доктор Гинотт говорил в группе отцов. И он начал просто описывать.

«Майкл, – сказал он, – тебе было нелегко сказать правду – особенно, когда мама так кричала!»

Майкл был явно благодарен отцу за эти слова. Я решила, что инцидент исчерпан. Но на следующей неделе мы с мужем вернулись домой из кино и увидели, что к кухонной двери лейкопластырем приклеена записка: «Разбитое стекло – не ходите босиком. От того, кто это сделал. Ваш правдивый сын Майкл». А ведь отец ни разу не назвал его правдивым и честным!

Рослин слушала с несчастным видом.

– Если я расскажу об этом своей бывшей соседке, она поднимет меня на смех. Она пожмет плечами: «Что плохого в том, чтобы для начала назвать мальчика честным? К чему такие экивоки?»

– Давайте ответим на этот вопрос, – предложил доктор Гинотт. – Предположим, муж Ли сказал бы сыну: «Майкл, ты очень честный мальчик – самый честный в мире!» Что бы подумал Майкл?

Он бы подумал: «Если бы папа знал, сколько раз я не говорил ему правду!»

И тогда ему стало бы тревожно. Он получил награду, которой не заслуживал. Планку ему подняли на недостижимую высоту. Родители загнали его в угол, сами не желая того. Как же выбраться из этой ловушки? Может быть, сделать что-нибудь такое, чтобы отец понял, что он вовсе не ангел?