Свободные (СИ)

- Это обидный факт. Хватит дуться, пожалуйста, - толкаю брата в плечо и строю самое милое выражение, на которое только способно мое бледное лицо. – У меня есть новости. И они вряд ли тебе понравятся. Поэтому рассказывать я хочу их другу, а не потенциальному врагу.

- Что-то о Соне? – Саша вдруг оживает. – Говори. Важна любая мелочь!

Ох, если бы он только знал, о какой мелочи пойдет речь…

- Сейчас будет звонок. Я не хочу вновь нарываться на неприятности. Поэтому давай встретимся на пятом уроке? Возле актового зала? У меня физкультура, и я с радостью вымолю освобождение. Договорились?

Брат серьезно кивает. Поджимает губы и кладет ладонь мне на плечо. Наверно, это знак, что мы вновь можем нормально общаться, однако я почти уверена: перемирие не продлится долго. На самом деле, мне даже страшно начинать разговор. Что бы сделала я, узнай нечто подобное о дорогом мне человеке? Наверно, сошла бы с ума.

Иду на английский, нервно ломая перед собой пальцы. Что же делать? Как рассказать брату о своих догадках, ведь если они ложны – я зря испугаю его до смерти, а если правдивы – поставлю перед страшным фактом: Соня в беде, в то время как мы абсолютно бессильны. Что первый, что второй вариант – сплошной ужас. Знать бы заранее, как он отреагирует. Тогда я бы подготовилась и написала целую речь на тему: не стоит поддаваться панике, когда от наших действий зависит чья-то жизнь.

Громко выдохнув, поднимаю голову и вдруг замечаю перед кабинетом Диму. У меня внутри все неприятно переворачивается. Не знаю: сорваться мне с места, заорать от злости или же похлопать парня по плечу, как новоиспеченного друга. Черт. Поправив школьную форму, рассеяно останавливаюсь перед блондином.

Он молчит. Смотрит на меня, а я и не спешу начинать разговор, ведь нутром чую, что выйдет он безумно странным. Откашливаюсь.

- Ты…

- Да? – поднимаю взгляд.

Дима нервно улыбается и выглядит совсем иначе. Черт подери! Он смущен! Стоило претерпеть все круги ада, чтобы заметить на этом надменном лице хотя бы толику стыда.

- Ты вчера меня не бросила.

- Хотя сильно хотела, - добавляю я, чувствуя себя ужасно глупо.

- Что ж, это просто удивительно. Неужели я сделал что-то такое, чем заслужил твое милосердие? – Дима криво ухмыляется. – Невероятно. И мне даже не пришлось тебя привязывать и насильно заставлять!

- Не думаю, что ты был в состоянии командовать.

- Зато ты всегда в состоянии меня ненавидеть. Что же вчера изменилось?

- Взяла выходной, - язвлю я. Поправляю ремень сумки и устало выдыхаю. – Мне пора на урок. Я не хочу опаздывать.

- Может…, - парень останавливает меня прямо перед дверью. Берет за локоть и впервые дергает на себя аккуратно, а не грубо. Не знаю, что испытывать. Растерянно смотрю на Диму и вижу, как в его глазах отражается нечто новое, доброе, искреннее, - может, повторим?

О, Господи. Мир переворачивается! Меня приглашает на свидание человек, который все это время хранил в своей машине обрывок от моего вечернего платья? Наверно, я сошла с ума.

- Понимаешь, я…, - запинаюсь. Смотрю в его глаза и недовольно стискиваю зубы. Какого черта он выглядит таким примерным? Неужели он вообще думает, что я сумею его простить? Боже, да это ведь дико! – Дим, я должна идти.

- Сначала ответь, - приказывает он.

- Сначала изменись, - парирую я. Отхожу немного в сторону и неуклюже чешу шею. Быть рядом с ним чертовски странно. – Позже поговорим.

- Ммм, - мурчит блондин. Касается пальцами моего лица и, отдаляясь, улыбается, - это ведь не отказ, лгунья.

Он уходит, продолжая испепелять меня довольным взглядом, а я врываюсь в кабинет и взвинчено усаживаюсь на свое место, ощущая, как недоумение горячим, колючим потоком растекается по телу. Что это было? Неужели Дима, наконец, понял, что добиваться девушку, целясь из пистолета ей прямо в лицо – плохая идея?

Остаток дня провожу в прострации. Никак не могу понять, что именно меня так тревожит: мысли о Соне, мысли о Диме или мысли о Теслере.

Андрей. Глаза так и закрываются, едва я про себя произношу его имя. Мне сложно в этом признаться, но, кажется, я жутко по нему скучаю. И пусть у нас не было тех воспоминаний, о которых рассказывают друзьями или знакомым, но для меня каждая проведенная с ним минута значит очень и очень много. Я хочу его увидеть. Я хочу его услышать. Более того, я хочу, чтобы он тоже этого захотел. И тут – черт – огромная загвоздка, ведь, кажется, ему до меня нет никакого дела. Наверно, удивляться этому глупо. С какой стати ему вообще обращать на меня внимание? Какая у нас разница в возрасте? А какая разница в суждениях о жизни? Уверена, то, что для меня белого цвета – для него, определенно, черного. И то, что он считает приемлемым, для меня – грех в чистом виде.

Однако как бы я не пыталась убедить себя в том, что между нами огромная, вековая пропасть – ничего не выходит. Я приказываю себе не думать о нем, думая о нем, и все это походит на такой дикий абсурд, что голова к концу занятий ужасно гудит.

Взяв освобождение на физкультуре, несусь к актовому залу.