Свободные (СИ)

С интересом переступаю через порог и замираю, увидев небольшую, красивую квартиру, заставленную новой мебелью. В воздухе до сих пор витает запах ремонта. На полу в коридоре валяются банки с краской, кисточками. Около стены разложены газеты, на которые скинута грязная, пыльная одежда. Задумчиво прикусываю губы и слежу за тем, как Андрей разувается, проходит в зал, совмещенный с кухней.

- Ты хочешь есть?

Голодая ли я? Теслер пригласил меня к себе, теперь еще и чай предлагает? Может, тогда и планы на будущее обсудим? Чувствую себя ужасно неловко, и неожиданно понимаю, что для парня, как и для меня, данная ситуация кажется немалым абсурдом.

Покачиваю головой, а он рассеянно останавливается посреди комнаты. Зал освещен слабо. Как мне нравится. В холле стоит вытянутое зеркало, и, увидев себя, я жутко пугаюсь.

- О, Боже! - лепечу я, заметив подтеки на шее, и царапины по всему лицу. Какой кошмар! Зажмуриваюсь и пытаюсь притвориться, будто ничего подобного не происходило, будто все это ночной кошмар. Черт. Кто бы мог подумать, что сбежав от проблем в родном городе, я только сильнее погрязну в целой веренице новых неприятностей?

- Надо обработать шею, - отрезает Андрей. Подзывает меня к себе, и я неуклюже прохожу в зал. Осматриваю комнату, пока он ищет аптечку. Скрещиваю на груди руки, устало вздыхаю и медленно присаживаюсь на край дивана, надеясь не показаться неприличной.

В квартире пустовато. Может, он только въехал? На черном столике стоит всего две рамки с фотографиями. На одной изображены мужчина и женщина – наверняка, родители Андрея. На другой – та самая блондинка, с которой я видела его в парке. Неужели сестра? Тогда понятно, почему он искренне улыбался, будто работа не отняла у него последние капли человечности.

- Что произошло? – строгим голосом спрашивает Теслер, устроившись рядом. Его руки аккуратно приподнимают мою шею, пальцы придавливают к ней компресс с чем-то теплым.

- Дима, - шепчу я. – Он погиб.

- Я слышал. Что случилось?

- Он узнал имя человека, который мне нравится.

Лицо парня становится непроницаемым. Я думаю, сейчас он скажет что-то, разозлится или наоборот, обнимет. Однако он лишь кивает. Встает и прячет пакет с медикаментами. Слежу за его движениями, сгорая от усталости. Голова кружится. Пошатываюсь назад и случайно опрокидываю на пол стопку книг. Они валятся вниз с ужасным для моих висков грохотом, и я морщусь от легкой боли.

- Тебе надо отдохнуть, - заключает Андрей. Садится передо мной на корточки и нежно касается пальцами синюшного от ударов подбородка. – Ты уверена, что все в порядке?

- Нет, - признаюсь я. – Однако сейчас мне лучше.

- Почему?

- А как ты думаешь?

Мы смотрим друг на друга слишком долго. Эти синие глаза пробираются сквозь мое тело, сквозь мою душу, и я беззащитно горблюсь, желая лишь одного: стать к Теслеру ближе.

Все-таки набираюсь смелости и дотрагиваюсь пальцами до его подбитой губы. Парень тут же отворачивается, а меня пробирает дикая злость. Удивительно, что в таком состоянии я еще способна на подобные эмоции. Поджимаю губы.

- Зои…

- Нет, - отрезаю я, поднимаясь с дивана. – Мне уже пора домой.

Иду в коридор. Непроизвольно оборачиваюсь и вижу, как Андрей кивает. Опять. Он опять меня отпускает.

- Да, - шепчет парень, пройдясь ладонями по черным, густым волосам, - ты права.

Дикая обида прожигает все мое тело. В глазах стоят слезы. Почему он отрицает то, что и так очевидно? Почему не хочет быть рядом? Порывисто застегиваю на груди пуговицы, то ли пытаясь потянуть время, то ли пытаясь согреться, а затем резко оборачиваюсь и говорю:

- Чего ты боишься? Я ведь здесь, с тобой! Зачем все усложнять?

Глаза Теслера чернеют от недовольства. Он достает из кармана телефон и, как ни в чем не бывало, отрезает:

- Я вызову такси.

Зажмуриваюсь, чтобы не кинуться на него с кулаками. Никогда раньше не испытывала такого дикого желания ударить человека, при чем, не защищаясь, не убегая, а просто так. От безумной злости. Распахиваю глаза и вижу, как он кидает сотовый на диван. Затем скрещивает на груди руки.

- Скоро подъедет, - сообщает он. Прожигает меня пытливым, сосредоточенным взглядом и совсем не чувствует, как паршиво мне сейчас держать равновесие. – Может…

- Нет! – рявкаю я.

- Зои, ты даже не услышала вопрос.

Теперь заводится и он.

- И что с того? Мне плевать.

- Как самоуверенно.

- Зачем ты вообще пришел? Я тебя не понимаю. Больше не приближайся ко мне и оставь меня в покое!

- Ты этого хочешь?

- Ты этого хочешь!

- Не говори ерунды, - злится Теслер. Шумно выдыхает и приближается к темному столу, как к единственному спасительному предмету. Вдруг бьет по нему кулаком и оборачивается, пронзив все мое тело испепеляющим, отчаянным взглядом. – Что тебе от меня нужно? Чего ты ждешь? Считаешь, мы станем нормальными людьми? Будем ходить за руку, общаться, любить друг друга…

- Что в этом такого? – недоумеваю я.

- Это нереально! Это – не для меня. Я не могу…, не хочу, слышишь?

- Не хочешь, но никак не оставишь меня в покое.

- Я ничего не говорил про одержимость. Я думаю о тебе, я хочу тебя. Но я не люблю тебя, Зои. И никогда не полюблю!