Свободные (СИ)

Друг Теслера – довольно богатый человек. Весь его дом заставлен фигурками слонов из разных стран: Индии, Африки, Таиланда, Японии; картинами, скульптурами и старинными книгами. Я, будто очутилась в логове юного археолога, одержимого желанием исследовать и исследовать нечто новое. Разглядывая яркое, фланелевое полотно спрашиваю:

- А где ты работаешь?

Сложно представить, что Стас, как и Теслер – жестокий наемник.

- В морге.

- Что? – у меня глаза на лоб лезут. Превозмогая боль, оборачиваюсь. – Серьезно?

- Да. Расчленяю трупы и отправляю официальные отчеты в прокуратуру. Сложно в это поверить? Эх, Зои, а разве по внешнему облику человека вообще можно определить: кто он?

Андрей ведет меня в просторную, уютную спальню. Квадратное окно распахнуто, и белые занавески ласкают воздух, подпрыгивая и идя волнами от его теплых порывов. Тут так хорошо, что мне не хочется уходить. Пахнет свежестью, мятой, и я почему-то думаю, что Теслер именно здесь проводил все те ночи, пока вынужден был скрываться от людей Болконского.

- Ты как? – спрашивает он, поглаживая мои плечи. Непривычно ощущать его заботу, но я киваю. – Все в порядке?

- Нет.

Мы молчим. Садимся на край мягкой кровати и глядим куда-то сквозь стены, думая каждый сам о своем. Мне вдруг становится так тошно, что я чувствую к глазам прикатившие слезы и прикусываю губы. Боже, Соня мертва! Не может быть! Болконский до сих пор на свободе, а я – единственный человек, который не просто знает, но и видел все деяния его черной стороны. Что же теперь делать?

- Зои…

- Можешь отталкивать меня сколько угодно, Андрей, - шепчу я, поворачиваясь лицом к парню. Тут же попадаю в плен его синих, родных глаз и шепчу, - мне все равно.

- Я не хочу этого.

- Чего?

- Чтобы тебе было плохо.

- Тогда просто будь рядом. И я буду здесь, - кладу руку поверх его груди и зажмуриваюсь, неожиданно вспомнив обо всем, что происходило в том ужасном здании. Слышу, как вибрирует телефон. Не хочу брать трубку, но заставляю себя посмотреть на дисплей. Сообщение от Саши. Наверно, опять беспокоится. Или, может, узнал о Соне? Дрожащими пальцами нажимаю на письмо и цепенею от ужаса. Всего два предложения, а чувства во мне так и вспыхивают, и становится так плохо, что дышать нечем.

Подрываюсь на ноги. Нет, нет, нет! Не может быть! Грудь ошпаривает боль. Кидаю телефон на кровать, хватаюсь руками за лицо и хочу закричать во все горло, когда ощущаю крепкие пальцы Андрея на своих плечах.

- Что случилось? Зои!

- Нет!

Меня ломает сразу на несколько частей. Я вспоминаю, как Саша бежал за мной следом и как пытался рассказать о чем-то важном, и оседаю в руках парня, скатываясь, как по горке. Кто бы мог подумать? Кто бы мог поверить? Я ощущаю такую дикую вину, что начинаю плакать и задыхаться от переизбытка смешенных, горячих чувств.

- Объясни! Что с тобой? Кто это был? – Андрей пытается дотянуться до моего телефона, но я перехватываю его руку и нервно машу головой. – В чем дело?

- Он…

- Кто?

- Он ничего не сделал!

- О чем ты говоришь?

Слезы обжигают горло. Я замираю, вспоминаю лицо Димы, его светлые волосы, улыбку, надменный взгляд и зажмуриваюсь, не в состоянии нормально говорить. Что же я натворила? Он тянул ко мне руку, а я хладнокровно позволила ему умереть, потому что злилась, потому что искренне его ненавидела. Теперь все бессмысленно! Теперь я точно знаю, что Дима не хотел сделать мне больно. Он просто не мог иначе! Не умел!

- Черт подери, Зои! – Теслер легонько встряхивает меня за плечи. – Что происходит? Скажи, прошу тебя. Это Болконский? Что-то с твоим братом, отцом?

- Нет.

- Тогда что?

- Дима.

- Дима?

- Да. Саша прислала сообщение, и там…, - я запинаюсь. Поднимаю взгляд на Андрея и едва слышно продолжаю, - там говорится о заключении врачей. Он хотел сказать раньше, но я не слушала, убежала, а теперь…

- Я не понимаю тебя.

- В тот вечер Дима и пальцем меня не коснулся.

- Что?

- Он соврал. Он всегда так делал! – я оседаю в руках у парня и начинаю плакать еще сильнее. Что же это такое! Нет, я не верю! – Дима сыграл со мной очередную шутку. Только на этот раз все закончилось совсем иначе.

Андрей замирает, а я сломлено горблюсь и облокачиваюсь руками о его грудь. Почему же так больно? Почему так больно другим? Дима – мертв, Соня – мертва. Они погибли от того, что я оказалась на их пути. Но никто из них не заслуживал ничего подобного. Не заслуживал! Голова так сильно кружится, и бок вдруг так сильно сводит, что я полностью повисаю в руках у Теслера, и чувствую, как он нежно прижимает меня к себе.

- Зои, не надо.

- Я - виновата.

- Ты не знала.

- Что же я наделала. Что натворила! Все они пострадали из-за меня.

- Все?

- Соня, - я порывисто вытираю ладонями мокрые глаза и содрогаюсь от плача, - она погибла. Ее застрелили.

- Что? – Теслер растеряно замирает. В его глазах вдруг пролетает искра сожаления, будто случилось то, чего он так сильно боялся. – Она умерла?