Свободные (СИ)

Незнакомец останавливается в нескольких от меня метрах, но это ничуть не мешает ему испепелять меня холодным, опасным взглядом. В то же время, его лицо выражает неясное мне недоумение, и я растеряно прикусываю губу, абсолютно не понимая, как мне себя с ним вести

- Ты, что здесь делаешь? – сухо спрашивает он. Я чувствую запах пота, исходящий от его серой, широкой толстовки, и отчаянно пытаюсь взять себя в руки.

- Здесь? – растерянно поджимаю губы. – На дороге?

- В этом городе.

- А ты? – с вызовом парирую я. - Кажется, не только у меня большие неприятности.

- Неприятности? – парень удивленно вскидывает брови. Стремительно сокращает между нами дистанцию, и я невольно сталкиваюсь глазами с его взглядом, который пронзительный и пугающий, и который смотрит мне прямо душу, сквозь нее. – У тебя нет неприятностей. Теперь у тебя вообще ничего нет.

- Что ты имеешь в виду? – недовольно восклицаю я.

- Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.

Кожа вспыхивает. Не знаю, с какой стати я так реагирую на этого человека, но мои щеки краснеют, и мне приходится сжать в кулаки руки, чтобы не закричать на всю улицу.

- Какое тебе вообще дело? Ты ведь работаешь на них! Убиваешь людей…, - с омерзением морщусь и покачиваю головой, - и это я не понимаю, во что ввязываюсь?

Незнакомец озадачено стискивает зубы. Затем делает широкий шаг ко мне навстречу и оказывается так близко, что я вновь ощущаю знакомый, приятный запах мяты, исходящий от его вспотевшего, накаченного тела. Он пронзает меня ледяным взглядом и говорит:

- Пока не поздно, - его голос становится тише, а я завороженно замираю, непроизвольно оказавшись в ловушке из синего, глубокого океана, - беги.

Он все еще смотрит на меня, а я дико хочу сорваться с места. Мне прекрасно известно, что стоит бояться этого человека, стоит, действительно, унестись от него, как можно дальше. Но я почему-то не могу даже пошевелиться. Отнюдь мне даже нравится стоять здесь. Нравится смотреть в эти глаза, которые голубые ближе к центру радужки, но темные, почти черные в ее уголках. И я предвкушаю опасность, но не могу заставить себя спастись.

- Спасибо, что помог тогда в баре, - я, наконец, прерываю тишину и нервно прикусываю нижнюю губу. Вижу, как парень растерян и спрашиваю, - ты, правда, делаешь…?

- Правда, - отрезает он.

- И тебе это нравится?

Не колеблясь, незнакомец отвечает:

- Да.

Меня вдруг охватывает лютый ужас. Я смотрю на парня и вижу в его темных, голубых глазах такой холод, что сама едва не покрываюсь ледяной коркой. Невольно отступаю назад, горблюсь и с горечью поджимаю губы: о чем я только думала? Он опасен. Он убийца! Я делаю еще два шага назад и к собственному удивлению отмечаю, как во взгляде незнакомца что-то меняется. В нем больше нет равнодушия. Теперь в нем читается лишь дикое раздражение.

- Боишься, - бросает он, а я вдруг непроизвольно киваю. Отхожу от него дальше, борясь с личными противоречивыми чувствами, и стискиваю зубы. – Не доверяешь.

- Я тебя едва знаю.

- И не узнавай.

- Почему?

- Со мной не стоит иметь дела. Если, конечно, оно не касается работы.

Парень выпрямляется. Смотрит на меня, выжидает, а мне вдруг становится дико тошно, просто до коликов. Я выплываю из тумана, которым меня обволакивают эти синие, темные глаза, и неожиданно понимаю, что он прав: я должна бежать. И как можно скорее.

Ничего не говорю. Просто решаю сорваться с места и к чертовой матери унестись отсюда как можно дальше. Мое тело дрожит, его трясет от страха. И от любопытства. Я чувствую, что хочу остаться, и это пугает меня еще больше, чем все, что уже успело со мной произойти. Больше чем переезд к отцу, больше чем угрозы Димы, даже больше чем дуло пистолета, направленное ровно на мою голову. Ведь, в конце концов, раньше я сталкивалась лишь со страхом от того, что понятия не имела, как быть; я была в ловушке; у меня не было выбора. Но сейчас я знаю, что могу убежать. Могу оставить мысли об этих синих, пугающих глазах у себя за спиной и больше никогда не оборачиваться. Но я не хочу. А потому должна сейчас лететь со всех ног куда угодно лишь бы подальше отсюда, пока не поздно, и пока я еще в состоянии контролировать свои же поступки.

- Осторожно! - рычит знакомый голос.

Все происходит слишком быстро. Я решительно ступаю на дорогу, слышу визг шин, долгий, пронзительный гудок автомобиля, и уже через секунду оказываюсь в крепких, стальных объятиях синеглазого парня. В метре от нас проносится машина, ветер от нее колыхматит мои спутанные волосы, и я поднимаю испуганный взгляд на незнакомца, понятия не имея, как дышать, как говорить. Смотрю на него, а он вдруг горячо отрезает:

- Горит красный.

- Я не заметила.

- Открой, наконец, свои глаза.

И почему-то мне кажется, что он имеет в виду не только недавнее происшествие на дороге. Я гляжу на него, и не вижу в нем волнения, желания или нежности. Я вижу лишь интерес, который на таком серьезном и сосредоточенном лице кажется огромной нелепостью.