Свободный

– Ты совсем охренел такое вытворять? А если бы меня приступ хватил? Если бы я сдох? Если бы…

– Так, ты не в себе, Дуглас, поэтому не подходи. Ты употреблял сегодня наркотики?

– Ты попал!

– Успокойся и дай мне всё объяснить.

Пятится от меня, выставляя руки перед собой, и забегает за обеденный стол.

Убью на хрен!

– И как ты мне всё это объяснишь? Ты поиграл? Тебе было весело? Ты провёл меня и теперь щёлкнешь по носу? Ты! Ты, блять, попал! Я тебя сейчас искромсаю! Я…

– Я испугался, – тихо перебивает меня.

Крик – это наиболее верный вариант останавливать собеседника, но этому мелкому засранцу всегда удаётся меня заткнуть своим спокойным и тихим голосом. Чёртов урод!

– Испугался ты? Конечно, ты испугался! Тебя убьют, и ты знал об этом! Ты специально всё подстроил, чтобы вынудить меня умолять тебя вернуться! Ты тварь последняя, Тьяго! Я тебя ненавижу! – Ударяю кулаками по столу. Он прикрывает на секунду глаза и распахивает их, смотря в мои.

– Я ничего не подстраивал. Я собирался улететь…

– Да так и не собрался! Трус, блять! Грёбаный…

– Боже, да прекрати уже ругаться! Меня передёргивает от каждого твоего мата, Дуглас Бейкер! Прояви немного вежливости и вспомни нормальную человеческую речь. Ты думаешь, что я испугался смерти? Да ни черта, ясно? Я испугался, что никогда в жизни не услышу таких слов, какие ты написал! Если бы ты хоть раз, хотя бы единственный раз сказал их так, как в сообщении, то я бы никогда не уехал и не сдался. Но ты упрямо молчал до последнего. Ты давил на меня, изводил, унижал и издевался надо мной. Только изредка проскальзывали забота и тепло. Но ты всегда был скудным в словах и эмоциях. И вот я вижу это сообщение. Слова, в которых сквозила надежда для меня, что не всё потеряно. Я могу улететь в Кали и завтра, и послезавтра, и на следующей неделе. Но не сегодня, потому что я боюсь, что больше не услышу о том, как ты меня любишь. Что, вообще, любишь меня и ценил всё это время, просто ты напуган, а я привычен к эмоциям. Вот, Дуглас, я хочу дать нам шанс. Если не получится, то я всегда могу уехать. Я не боюсь смерти ради твоего счастья, Дуглас. Для меня ты на первом месте, и это не изменится. Но я хочу того же. Я не требую, чтобы ты давал интервью и сделал чистосердечное признание. Там, с ними ты можешь быть хоть Папой Римским в доспехах, но со мной ты должен быть собой. И да, никакой свадьбы. Только рискни ещё раз с этой идиоткой встретиться, я её прикончу. Хочешь быть со мной, будь со мной. Боишься? Тогда я ухожу. Больше я не буду ждать, Дуглас, когда ты созреешь для того, чтобы решиться на большее со мной и перебороть свои страхи прошлого. Движение вперёд, понимаешь? Вперёд двигаться надо, а мы топчемся на одном месте, и снова всё возвращается к началу. Я готов простить тебя и дать тебе шанс, если ты готов навсегда перечеркнуть своё прошлое и похоронить своего отца ублюдка в земле на самом деле, а не на словах. Это моё условие.

Тьяго замолкает. Даже чёртова собака молчит, оторвавшись от пережёвывания моего ботинка из натуральной кожи, который притащила в столовую.

Дерьмо какое-то.

Глава 47

Сантьяго

Пауза затягивается слишком долго. Дуглас молчит. Только желваки на его лице танцуют смертельную пляску.

Набраться смелости и прийти к нему после всех гадостей, стыда, самокритики, потери желания жить для меня было очень сложно. А он молчит, даже после того, как я слышал его крик и его слова. Дуглас написал мне это прекрасное сообщение с его обещаниями. Он, чёрт возьми, молчит.

Моё сердце набирает обороты, когда я замечаю, как Дуглас дёргается в мою сторону. На лице расцветает улыбка.

– Ты труп, Диаз! – рычит он своим севшим голосом и запрыгивает на стол, намереваясь сбить меня с ног.

– Ты рехнулся? – кричу, отпрыгивая к холодильнику.

– Я рехнулся? Это ты, козлина голубая, рехнулся, раз решил, будто что-то меня сейчас успокоит! Я тебя придушу за то, что ты выкинул!

Несусь со всех ног в гостиную, а он за мной. Оборачиваясь, смотрю на перевёрнутый, сломанный столик, разделяющий нас.

– Дуглас, прекрати. Это ненормально. Мы же не будем бегать по всей квартире, и я пришёл с миром…

– Я тебе сейчас этот мир в жопу засуну! И я буду бегать, пока не поймаю и не придушу тебя!

Заскакивая на диван, Дуглас тянется ко мне, а я отпрыгиваю от него, срываясь на бег обратно в гостиную. Ари, подхватывая ботинок Дугласа, несётся за мной, считая, что мы играем.

– Трус поганый! Ещё раз рискни мне записки писать! Я увольняю тебя! Я тебя убью за то, что ты заставил пройти меня через такое! Я, как придурок, стоял там и размахивал руками, просил тебя поговорить со мной, сознался во всём, а ты даже бровью не пошевелил! Тьяго, а ну открывай! Я выломаю эту дверь!

Прижимаясь к двери, жмурюсь от удара по ней. Слышу глухой лай Ари.

– Я знаю, что ты не причинишь мне боль, Дуглас! Так что не пугай меня! Не сработает! Тебе нужно остыть! Я же сказал, как всё было! Дуглас, не ломай себе кости! – возмущаясь, упираюсь в дверь, чтобы на всякий случай удержать её на петлях. Он всем телом, что ли, ломится? Псих!