Свободный

– Это была шутка. Вторая часть – шутка. Забудь. В общем, ужин готов, и тебе надо съездить в супермаркет. Продуктов нет. Осталось всего два яйца и один помидор. Вряд ли ты наешься. У тебя аппетит, как у голодного волка или того хлеще. Тебя не прокормишь…

– Тьяго. – Дуглас перехватывает мою руку, когда я ставлю тарелку на стол. У меня волосы встают дыбом от этого прикосновения, как и пульс подскакивает до невероятных высот.

– Ты в порядке? – интересуется он, моментально отпуская моё запястье.

– Хм… да, думаю, да. Я убрался в квартире, всё отмыл, перекусил сэндвичем, точнее, просто хлебом. Собрал вещи для химчистки, составил список продуктов и переоделся в свою одежду…

– Тьяго, я о другом. Мне плевать, что ты здесь делал. Я спрашиваю о тебе. Ты в порядке?

Кусаю нижнюю губу и пожимаю плечами.

– Не знаю. Стараюсь не думать об Орландо и о том, что я снова здесь. Просто пытаюсь жить дальше, как и раньше. Когда-нибудь ему надоест меня преследовать, или я поговорю с ним…, наверное, смогу. Вчера не смог из-за паники и страха. Я… Не бери в голову, ладно? Я просто рад быть здесь и заниматься хоть чем-то, а не слоняться от безделья по квартире Эдди.

– Этот парень создаёт мне проблемы.

– Кто? Эдди? Он… Боже мой, я вчера ушёл из бара, а до этого выпил бокал пива…

Дуглас вопросительно изгибает брови.

– Да, выпил. Не спрашивай. После встречи с тобой я был полностью разбит, и мне было больно. В груди больно, что всё так паршиво закончилось. Наверное, я ожидал другого… не знаю, чего я ожидал. И ты тоже не спрашивай. Я не взял мобильный, и Эдди, наверное, волнуется, если учесть моё состояние. Он… подожди, при чём здесь Эдди? Ты его видел?

– Мало того, он пришёл ко мне офис, чтобы потребовать тебя обратно и высказать все свои претензии, упомянув о том, что если с твоей головы упадёт хотя бы волосок, то он даст громкое интервью в газету о моей сексуальной ориентации…

– Боже мой! Господи, я не говорил! Дуглас, клянусь! Он спрашивал меня, но я всё отрицал! Вообще, всё! Да, я был подавлен, и, может быть, сказал им, что моё сердце разбилось снова, но ни разу не говорил о тебе. Эдди дотошный, и он всегда точно угадывает всё о людях. Не знаю, как он это делает. Даже об Орландо он предупреждал меня, просил не доверять ему и уйти. Но я не слушал… я… прости. Дуглас, я поговорю с ним и сделаю всё, чтобы он прекратил вытворять подобное. Я бы никогда тебя не подставил. Никогда, клянусь памятью своих родителей. Клянусь, Дуглас, я…

Ладонь Дугласа быстро поднимается вверх, и я не успеваю отреагировать или даже испугаться, как она ложится на мою щёку, и он гладит меня по ней.

– Я знаю, Тьяго. Ты не такой. Ты не задница и не дерьмо. Ты должен был быть таким, но ты идеальный. Как тебе удалось сохранить доброту к людям после всего, что тебе пришлось увидеть и пережить? Как ты ещё не убежал от меня? – с горечью спрашивает меня.

– Я не знаю…, наверное, я дурак. Не хочу убегать от тебя. Хочу остаться здесь… ненадолго, если ты позволишь. И я неидеальный, ты преувеличиваешь…

– Для меня ты идеальный, Тьяго. Для меня ты мечта, которую я не могу исполнить. – В глазах Дугласа вспыхивает боль, и они сразу же становятся холодными и отчуждёнными.

– Позвони Эдди и расскажи обо всём, что с тобой случилось. Он, действительно, очень волнуется за тебя. – Дуглас достаёт из кармана брюк мой телефон и кладёт на стол.

– Я пока переоденусь…

– Но… но ужин. Он остынет, – недоумённо говорю.

– Какая разница, когда моё сердце давно уже остыло?

И эта печаль в его голосе ранит меня больше, чем любое оскорбление. Почему? Что Дуглас снова надумал в своей голове и как поверил в это?

Глава 27

Убедив Эдди по телефону, что со мной всё хорошо, и я в порядке, не забыв упомянуть об Орландо и о том, что Эдди тоже надо быть сейчас крайне осторожным, возвращаюсь в столовую и просматриваю непрочитанные сообщения. Я до сих пор не знаю, что писал мне Дуглас и о чём хотел сказать по телефону, и вряд ли узнаю последнее, но, кроме этого, вижу сообщение от Сэм с мольбами присмотреть за Ари ещё несколько дней. Глупая девица! Безответственная!

– Удачно?

Поднимаю голову на Дугласа, в одиночестве ужинающего в столовой.

– Да… да…

– Что не так?

– Арахис, – кривлюсь и падаю на стул.

– Серьёзно? Ты думаешь о чёртовой собаке после того, как на тебя напал твой бывший и врезал по челюсти? Ты в своём уме, Тьяго? – возмущается Дуглас.

– Знаю, можешь не говорить о том, какой я придурок, но ведь это живое существо, Дуглас. Ты бы видел, что он натворил в квартире, когда остался один. Я каждый раз отмываю дерьмо и мочу, чуть ли не стирая его самого, и кормлю. Он…

– Это не твоя обязанность, Тьяго. Это животное принадлежит не тебе. И та дура, которая пользуется тобой и твоей добротой, обнаглела. А ты дурак, раз собираешься выйти ночью один на прогулку с собакой. Неужели, жизнь тебя ничему не учит? – зло выговаривает он, поднимаясь со стула и даже не доедает ужин.

– Можешь пойти со мной? Пожалуйста, Дуглас. Я понимаю, что время не подходящее и…

– Нет, – резко обрывает он, а я поджимаю губы и виновато смотрю на него исподлобья.