Свободный мир

«Как мы уничтожили что-то настолько идеальное, как наши чувства? — спросила себя Эмри. — И может быть, ты прав: это не мы, а общество, которое давило на нас? Но до какой же степени надо отрицать свободную волю, чтобы с этим согласиться?»

— Почему ты так себя со мной ведёшь? — спросила она, но гораздо мягче. — Я не хочу, чтоб ты меня ревновал. Если я в чём-то виновата, прости меня.

И поскольку Гений так и стоял посреди прихожей с выражением крайнего неудовольствия на лице, она вернулась к нему и, забыв о своём возмущении, поцеловала его.

— Ага, конечно, именно так всё и было, — вмешалась неизвестно откуда взявшаяся Эмри номер два. За ней было неоспоримое преимущество: во-первых, она была в два раза моложе, во-вторых, куда реальнее. Тогда как Эмри номер один была нелепой фантазией, Эмри номер два существовала в действительности, пусть и восемнадцать лет тому назад.

— Ты наглое, неблагодарное ничтожество, — сказала Эмри номер два, обращаясь к Гению. — Я пытаюсь заставить других уважать тебя, а ты делаешь посмешищем и себя, и меня заодно. Всё, что ты можешь, — страдать и выкидывать несусветные глупости. Ты думаешь, что чем-то отличаешься от тех, других людей из корпорации? Разве что в худшую сторону. Ты просто не можешь получить всё, чего хочешь, а они могут. В остальном ты точно такой же: ты уверен, что я тебе принадлежу. А я никогда и ничего тебе не обещала, ясно тебе?

— Знаешь, почему ты никогда не нравилась мне, Эмри? — спросил так же из ниоткуда появившийся Роулс. — Я всегда презирал тебя настолько, что даже мысль об интрижке с тобой была мне противна. Ты просто пешка, которую я двигал по доске, жалкое безвольное существо, погрязшее в своих заблуждениях. Ты думаешь, тебя направляли собственные желания и убеждения? О, ну теперь-то ты видишь, что это не так.

— Так это ты проголосовал против меня на экзамене в MJ? — спросила Эмри номер один.

— Да ты ещё и не слишком умна. Откуда мне знать? Я всего лишь плод твоего воображения, — ответил он с нескрываемым удовольствием, после чего продолжил: — Ты думаешь, ты правда сама выбрала себе мужа, Эмри? Как думаешь, Эс обратил бы на тебя внимание, если б я ему не подсказал? А может быть, ты считаешь, что любила свою семью? Какая глупость с твоей стороны: у такой марионетки, как ты, просто не может быть никаких чувств. Разве что необходимость сохранить лицо — вот и всё, что тебя волнует.

Эмри номер два, которая, как и воображаемый Роулс, почему-то оказалась вдруг чуть ли не в два раза выше Эмри номер один, ухмыльнулась и подошла к Роулсу, а тот обнял её за плечи. Они переглянулись.

Несуществующая Эмри номер один тоже почему-то изменила пропорции и прижалась к воображаемому Гению, который закрыл её левой стороной своего пиджака так, будто это могло спасти их обоих от неминуемой развязки.

— Эмри, что с тобой? — она очнулась от того, что Сонцев трясла её за плечи.

— Надеюсь, ты о плане действий так задумалась, — сказал Моррван.

— Ага, почти, — ответила ему Эмри, до сих пор находящаяся под властью безумной галлюцинации.

— С тобой уже минут пять Роулс пытается связаться, — объявила ей Сонцев.

— Нет, я не хочу, — Эмри испуганно замахала руками. — Я больше не в состоянии. Я не могу больше управлять операцией. Делайте, что считаете нужным.

— Хорошо, — Сонцев посмотрела на неё с нескрываемой тревогой и тут же включила экран.

— Сонцев? — удивился Роулс. — Не ожидал тебя увидеть. А где же ваш новый исполняющий обязанности? Или с обязанностями уже не справляется?

— Тут я, — Эмри повернулась лицом к экрану.

— Очень хорошо, — Роулс улыбнулся. — Хотел передать тебе привет. Впрочем, лучше она сама это сделает.

— Да чтоб тебя! — Моррван выругался, глядя на появившуюся в кадре и помахавшую им рукой Анну. — Сколько можно, Джим? Это уже слишком.

— Да ничего такого, просто решил перестраховаться.

— И взял дочь Эмри в заложники? Ты просто чудовище, Роулс, — воскликнул Моррван.

Анна, впрочем, выглядела уж слишком довольной для заложницы. На лице её красовалась широкая улыбка, она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и наматывала на пальцы правой руки одну из длинных металлических цепей на шее.

— Как грубо, — Роулс коротко рассмеялся. — Я не стал бы называть это так. Просто хочу, чтоб у вас, а в частности у вашего нового председателя, не осталось никакого выбора, кроме правильного. Устроим справедливый обмен: она мне — Гения, я ей — её любимую дочь. Так что я сажаю самолёт.

— Ну, знаешь ли, Джим, это запрещённый приём, — возмутилась Сонцев.

Сонцев впервые за весь разговор посмотрела на Эмри, которая, казалось, впала в оцепенение: она сидела и широко открытыми глазами таращилась на стену. «Слава богу, она так вовремя сложила с себя полномочия», — подумала Сонцев и приготовилась продолжить свой ответ.

Но Эмри внезапно очнулась и встала с неудобного стула, встретившись взглядом с видеоверсией бывшего председателя.