Свободный полет одинокой блондинки

Остальная компания тут же сама прыснула из машины и разбежалась.

Андрей первым делом бросился к багажнику, открыл его, убедился, что все на месте, и облегченно вздохнул. Вернулся к кабине, сел за руль, пошарил пальцами под рулевой колонкой и только после этого завел машину, съехал на обочину и медленно покатил вперед вдоль всей очереди.

— Я… я не понимаю… – ошарашенно произнесла Алена.

– Понимать не надо, – сдерживая бешенство, жестко сказал Андрей. – Надо слушать, что тебе говорят. Еще минута, и тебя увезли бы в лес, изнасиловали и убили, а машину раскурочили на запчасти. С такими, как ты, лохушками тут это каждый день. Дошло?

До Алены дошло, и она, отвернувшись, молчала.

Выдохнув остатки бешенства, Андрей продолжил:

– Значит, так! Слушай внимательно. Ты актриса, звезда кино. Там стоит капитан пограничников, он тут самый главный. Поцелуешь его один раз, но так, чтобы у него ноги отнялись. Сможешь?

– Не знаю, я нецелованная, – мстительно сказала Алена.

– Не сможешь, голову оторву, – сообщил Андрей и, высунувшись из окна, крикнул постовому, торчавшему перед накопителем: – Командир! Мне капитан разрешил, старший!

Постовой жезлом показал ему проехать в накопитель, и машина пошла по дороге, окруженной высокой металлической сеткой.

Андрей внимательно осмотрел Алену, как перед решающим выходом на сцену, сказал поспешно:

– И клипсы сними! Клипсы, блин! Трактористка!

– Ну вот! – проворчала Алена. – То надень, то сними!

Они подъехали к КПП, вышли из машины и подошли к группе ухмыляющихся пограничников, которые откровенно рассматривали Алену, ожидая спектакля.

– Знакомьтесь, товарищ капитан, – сказал Андрей и тоном конферансье представил: – Алена Бочкарева! – И Алене негромко: – Ну, давай!

Рассматривая капитана, Алена произнесла:

– А что? Он симпатичный… – И добавила Андрею с подначкой: – Не то что некоторые…

Затем, работая больше на Андрея, чем на всех остальных, подошла к капитану, проникновенно посмотрела ему в глаза, картинно, как в кино, обняла его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы – крепким и долгим поцелуем…

Солдаты-пограничники пришли в полный восторг.

— Вот это да!

– Ну дает!

– Во кино! Артистка!

– Держитесь, товарищ капитан!..

Наконец, с нарочито громким расклеивающимся звуком, Алена отпустила капитана. Но тот, не открывая глаз, все стоял, пошатываясь…

Пограничники осмелели.

– А меня?!

– Все, товарищ капитан! Жена вас бросит!..

– Девушка, а хотите, я на вас женюсь?..

Капитан открыл глаза, молча, на ватных ногах подошел к шлагбауму и поднял его.

– Проезжайте!

– Минуточку! – крикнул кто-то из солдат. – Товарищ капитан, разрешите обратиться!

– Чего тебе? – спросил капитан.

– Мне бы хоть автограф взять! Можно?

Но Андрей и Алена, сидя в машине, уже пересекали границу, и капитан отдал честь Алене, проехавшей мимо него.

Андрей, ведя машину, тоже взял как бы под козырек и – уже за шлагбаумом – негромко произнес:

– Прощай, немытая Россия.

14

На рассвете под Познанью Андрей разбудил Алену. Она заспанно, с клипсой в одном ухе, поднялась с откинутого переднего сиденья.

На пустом шоссе их машина вынужденно притормаживала, поскольку рядом катил джип, прижимая их к обочине. В джипе сидели трое поляков, и один из них, рыжий, опустив стекло, махал полицейским жезлом и кричал Андрею с польским акцентом:

– Колесо! Пан, колесо капут!

Андрей, выругавшись сквозь зубы, остановил машину.

Поляки тоже остановились, все трое вышли из джипа, подошли к «БМВ». Рыжий, стараясь взглянуть на спидометр, приказал Андрею:

– Опусти скло, пан!

Андрей опустил стекло.

– Джевенть десенджь шешть тысёнч! – прочел рыжий цифры на спидометре. – Много ездишь, пан!

Два других поляка стали осматривать машину, проверяя ее наружный вид.

— С якого року самоход? – поинтересовался рыжий.

– Да старая! – небрежно сказал Андрей. – С девяносто второго.

— Да, старая… Жалко… – огорчился рыжий. – Тут дрога небеспечна. Мы вас буджем охоронять.

— Не надо, пан, – ответил Андрей. – Дзянкую бардзо.

— Пан не розумеет, – объяснил рыжий. – Тут в пшешлым мисёнцу бандиты едного дипломата вбили, тэж ехал с дивчиной. А мы с вас не дрого возьмем, мы ж не бандиты, мы есть служба безпеки.

Алена осторожно сунула руку в сумочку и сжала там горлышко своей пустой бутылки.

– Спасибо, пан, – льстиво сказал Андрей. – Мы так проедем.

— Ты што, пан, не розумишь? – возмутился рыжий. – Мы держим эту дрогу. Мы тебе жиче зхоронили, ты нам за то вже сто доляров довжен!

— Сто долларов?! – с деланным испугом воскликнул Андрей и повторил в ужасе: – Стодолларов?! Панове, да вы что? С чего вы на нас наехали? Мы бедные туристы! Что вы с нас возьмете? – Трясущимися руками он схватил Аленину сумку и стал вышвыривать из нее в воздух Аленины трусики, косметику. – Вот! Ее трусы возьмите! Косметику! – И, словно в истерике сорвав с Алены клипсы и нательный крестик, бросил их через окно полякам. – Серьги возьмите! Крестик, если ты крещеный! Мы бедные люди…

Рыжий, подойдя вплотную к кабине, перебил его:

— Для чего пан кшычы? Если пан такий бедак, мы сами пану поможем.

– Нет, а что в самом деле? – поостыл Андрей. – Что с нас взять?