Свободный среди звёзд: пилот

Вот на соединяющих между собой врата и планеты разгонных трассах, бывало, пошаливали. Разгонные трассы — это цепочки так называемых разгонников, устройств, помогающих разогнать корабль для внутрисистемного прыжка со строго определёнными параметрами, — как раз до следующего разгонника. При этом можно было экономить топливо и ресурс двигателей, так что выходило намного дешевле, чем прыгать, разгоняясь самому при помощи собственных движков.

Пираты пользовались тем, что разгонников много, и охраны на все не хватает. Вполне можно было подловить безоружный транспортник и заставить сбросить часть груза, пока не примчится сторожевик. А сторожевик прибывал всегда, Империя строго следила за порядком на своих торговых коммуникациях. Впрочем, Павлу за всё время этого путешествия пираты повстречались только один раз, и он от них банально удрал. С такими ходовыми характеристиками, как на "Милу" это не составило никакого труда.

— Таким образом, госпожа утверждает, что единственным грузом, доставленным в Империю её кораблём, является партия экстрактов биологического происхождения, занесённая в грузовую ведомость и таможенную декларацию?

— Точно так, господин офицер, — церемонно кивнула Милу.

Значение здесь имел не столько её ответ, сколько тот факт, что он фиксировался под протокол. Ведь если б у неё не спросили про возможное наличие неучтённого груза, а Милу, соответственно, не заявила бы о его отсутствии, то, даже в случае последующего обнаружения такого груза, максимум, что можно было инкриминировать владелице корабля — неправильное заполнение сопроводительных документов и декларации. А это максимум небольшой штраф. Разумеется, за ввоз запрещённых товаров её бы наказали отдельно, но это нужно было бы ещё доказать, что не так просто и отнюдь не быстро. А тут всё элементарно. О неучтённом грузе спрашивали? Спрашивали. В ответ солгала? Солгала. Пожалуйте в тюрьму, госпожа судовладелец, за введение в заблуждение официального лица при исполнении. Разумеется, всё это были не более чем теоретические умозаключения. Они ведь в самом деле не погрузили на Хальголаа в трюм ничего, кроме экстрактов.

— И корабль не делал остановок по пути следования от звёздных врат "Хальголаа" до станции "Урена", не стыковался с другими кораблями и не сбрасывал часть груза, либо иные предметы? — продолжал докапываться служивый.

— Именно, господин офицер. Не делал, не стыковался, не сбрасывал.

— И корабль госпожи не отклонялся от маршрута, согласованного с Транспортной службой?

— Не отклонялся, господин офицер.

— Я хотел бы услышать подтверждение этого заявления от пилота корабля.

— Пожалуйста, господин офицер. Вот пилот.

— Господин… Павел, правильно? — офицер Таможенной службы повернулся к юноше.

— Да, господин офицер.

— Ты являешься пилотом этого корабля?

— Да, господин офицер.

— Ты единственный пилот на нём?

— Да, господин офицер.

— Ты находился в рубке во время перехода от "Хальголаа" до "Урены"?

— Да, господин офицер. Всё время.

— Ты подтверждаешь то, что сейчас заявил твой наниматель?

— Да, господин офицер, полностью подтверждаю.

— Госпожа, я вынужден просить предоставить мне доступ к записям бортового журнала.

— Основания? — офицер замялся. Милу продолжила: — Оснований у господина офицера нет. Я отказываю в предоставлении доступа к записям.

— Я буду вынужден оставить запись об этом отказе, — сухо бросил таможенник, выходя из кают-компании.

— Вот, примерно так, Павел, нужно с ними обращаться, — улыбнулась Милу. — Когда-нибудь тебе придётся делать это самому, я не собираюсь летать с тобой в каждый рейс.

— Я думал, он спросит, за каким хреном мы попёрлись во Фронтир на собственном движке, и что при этом везли? — заметил сидящий тут же Герджи.

— У него нет полномочий спрашивать у нас о таких вещах. Вот если бы здесь были представители Транспортной службы, они могли бы поинтересоваться, что мы позабыли в запретной зоне. А что мы туда вывезли, это вообще наше личное дело.

К вывозу за пределы Империи были запрещены некоторые передовые технологии и оборудование, либо товары военного назначения, их использующие, а также стратегическое сырьё, ну и разумные существа, при условии, что эти существа вывозятся против их воли. Последний пункт имел в виду существование под боком рабовладельческой Агарской Империи. Однако даже в этом случае действовал принцип: "Не пойман — не вор". Если б перед самым прыжком во Фронтир или непосредственно после него их поймал имперский патруль, просканировал содержимое их трюма и обнаружил запрещённый груз, тогда бы их могли привлечь к ответственности. А так, пусть и при наличии подозрений, у них не имели права даже потребовать показать бортовой журнал, — сведения, содержащиеся в нём, согласно действующему законодательству, представляли собой коммерческую тайну, и не могли быть открыты иначе, чем по решению суда.