Свободный торговец

Прежде чем уйти, Хенрик наливает себе в третий раз. Он не привык к виски, и выпитое дает себя знать, но ощущение очень приятное. Он же не пьян, говорит он себе, он всего лишь сделал почин для поднятия духа. Теперь он чувствует себя свободно и не сомневается, что сегодня вечером он сможет держаться уверенно и независимо и не будет смущаться в присутствии Сусанны, если, конечно, она придет. Хенрик вдруг понимает, что до сих пор не знает точно, придет ли она, но, как ни странно, его это даже не особенно интересует. Хочет — пожалуйста, пусть приходит, а вообще дело ее, ему надоело беспокоиться по этому поводу, и, кстати сказать, там небось и без нее девушек хватает.

У Енса и Гитте двери настежь, и Хенрик входит без звонка. В квартире ужасающий шум и гвалт, оглушительно гремит музыка, все кричат, перебивая друг друга, и Хенрик думает: хорошо, что его родителей нет дома, отца бы удар хватил, если б пришлось смотреть телевизор при таком грохоте над головой. Народу собралось множество, некоторых Хенрик знает, но многих видит впервые. Он пытается найти глазами Сусанну, но ее нигде не видно, и он, несмотря ни на что, чувствует укол самолюбия.

Но ему не приходится долго стоять размышлять о Сусанне, Гитте подбегает и заключает его в объятия, так что принесенные бутылки чуть не вываливаются у него из рук.

— Поставь их на стол, — говорит она, — и пошли с тобой танцевать.

Хенрик ставит бутылки на стол и идет танцевать с Гитте. Танцует он не особенно хорошо, но сегодня у него получается блестяще. Хенрик в ударе: он и танцует, и весело болтает, его действительно просто не узнать. Он выкрикивает что-то такое, от чего Гитте начинает смеяться, это удивительное ощущение — говорить вещи, которые заставляют людей смеяться. Хенрику не впервой смешить людей, но обычно они смеются потому, что он ведет себя как дурак и несет какую-нибудь чепуху, а сегодня — потому, что он острит, и Хенрик словно открывает в себе нечто новое, о чем он раньше не подозревал, и чувствует, что отныне все у него будет совсем по-другому. В глубине души он, может, и догадывается о той роли, которую сыграло выпитое виски, а ведь виски вечно пить не будешь, но ему кажется, что это и не понадобится. Теперь, когда он узнал, на что способен, он и без виски будет на высоте, он станет человеком совсем другого склада, чем был до сих пор, остроумным, умеющим нравиться, центром и душой всякой компании. На курсах он включится в одну из групп или, быть может, будет переходить от группы к группе, как Сусанна, и везде отпускать остроумные и меткие замечания, вызывающие всеобщий смех. Перед ними предстанет совершенно новый, преобразившийся Хенрик.

Потом он идет танцевать с какой-то незнакомой девушкой, а немного погодя оказывается вдруг за столом с бутылкой пива в руке. И тут он обнаруживает, что сидит рядом с рабочим-наборщиком и тот тоже держит в руке бутылку пива и кивает ему, как старому приятелю.

— Твое здоровье, — говорит он, чокаясь с Хенриком.

— Твое здоровье. — Хенрик пьет, стараясь не пролить на себя, он не привык пить из бутылки.

У наборщика опыта заметно больше, он залпом втягивает в себя полбутылки, потом обтирает губы тыльной стороной руки и делает локтем движение в сторону собравшихся.

— Маменькины сынки, — бурчит он.

— А? — Хенрик не понял, что он сказал.

— Маменькины сынки, — повторяет наборщик и наклоняется к самому уху Хенрика, — сказать тебе одну вещь?

— Скажи, — отвечает Хенрик.

— Сказать тебе одну вещь? — переспрашивает наборщик, дохнув пивными парами прямо Хенрику в физиономию.

— Ну скажи, скажи, — говорит Хенрик, которому не терпится услышать, что же такое откроет ему наборщик.

— Через несколько лет, — говорит наборщик, снова указывая в сторону собравшихся, — знаешь, что они сделают?

— Нет, не знаю, — говорит Хенрик.

— Ты не знаешь, что они сделают?

— Нет.

— Пошлют нас с тобой ко всем чертям, начхать им будет на таких, как ты да я, вот помяни мое слово.

Хенрик не совсем понимает, куда он гнет, но он уловил, что наборщик видит в нем единомышленника, и Хенрик тоже чувствует свою солидарность с ним, начисто забыв, что сам-то он решил переметнуться в другой лагерь и стать студентом. В эту минуту он чувствует одно: что наборщик ему товарищ, у них общие интересы, оба они рабочие и прекрасно друг друга понимают.

— Студентишки, интеллигентские морды, — шипит Хенрик.

И наборщик прыскает и чокается с ним бутылкой.

— Точно, — говорит он, — твое здоровье, браток.

Внезапно Хенрик замечает Сусанну, она стоит в дверях, а с ней какой-то чудной парень в довольно-таки странной одежде. Хенрик мгновенно забывает о своем новоиспеченном друге, встает и подходит к Сусанне.

— Все-таки пришла, — говорит он.

— Как видишь. — Она кивает на парня в странной одежде. — Это Пер, — сообщает она.

Пер слегка двигает пальцами в знак приветствия, и Хенрик сразу же проникается к нему сильнейшей неприязнью. Какого черта она притащила с собой этого типа, кто ее просил! Все его приподнятое настроение разом улетучивается, но он берет себя в руки и спрашивает Сусанну, не хочет ли она чего-нибудь выпить.