Свод единства. Ломая судьбы. Том 1

Алхимист в этот момент прикидывал, сколько же они заплатили Творящей, что она кинулась при первой же возможности помогать этому драйтлу. Он нахмурился. Плохо, что с ним будет Творящая. Он огляделся. Все пространство занимали черно серые войска амалионов. Все, куда мог дотянуться его взгляд, было занято их солдатами. Казалось, что даже деревья вырастают прямо из них. Очень много. Должно быть, за скалой находится огромный город драйтлов. И войск у них не меньше. Хотя алхимист и не видел ничего подобного, пока добирался сюда, но в душе надеялся на то, что он недостаточно внимательно смотрел. Ничего, сейчас заберутся на верх скалы, и он все увидит. Творящая возилась с чемпионкой. Другой чемпион стоял рядом с тем сильным драйтлом, что сражался без оружия. Алхимист почувствовал гордость за свой род. Драйтлы представляли собой силу. Амалионам такую ни за что не сокрушить.

— Далеко до вашего города? — спросил он.

— Города? У нас крепость. — ответил Максуд.

— Крепость? — алхимист припомнил уроки истории, в которых говорилось, что почти все крепости былых времен в Новой Империи разрушены. — Это, как форт? Застава? — решил прояснить алхимист.

— Более-менее. — сделал неопределенный жест рукой воин.

Из того, что алхимист знал о сооружениях такого рода, он сделал неутешительный для себя вывод.

— И сколько там драйтлов? Таких, как эти железные, и таких, как ты?

Максуд поднял глаза. Потом он посмотрел вправо и вверх и сердито покачал головой. И только после этого ответил.

— Железных тысяча. Таких, как я, нет вообще. И если ты считаешь меня драйтлом, ты заблуждаешься.

— Парень, клянусь, тебе не стоит стыдиться этого. Может, тебя и угнетали человеки, но ты нам нужен! — просиял алхимист.

Даже Сандрин обернулась, посмотреть своими холодными фиолетовыми глазами. Улыбка абсолютного спала. Значит, человек. Человек?

— Это невозможно. Человеки… они… они не такие. Я их видел. Драйтлы — это мощь, драйтлы — это сила. А человеки…

— Я тебя с одной познакомлю, которая в корне не согласна с такими речами. — пообещал Максуд. — И тем не менее, я — человек.

— Может, уже пойдем? — протянула Зодэма, защелкивая пластины у себя на боку.

Алхимист выставил руку вперед. Свет возле его ладошки начал темнеть, пока не стал черным. Густой черный свет закружился по спирали, равномерно поглощаемый его рукой. Синие пиктограммы прилетали из ниоткуда. По мере своего приближения к алхимисту они становились ярче и жирнее. Десятки пиктограмм влетали вместе с густым темным светом в ладошку абсолютного алхимиста. Он наклонился и прикоснулся к ступени. Затем выпрямился и от его руки к ступени потянулась каменная колонна. Он повернулся спиной к остальным и ступил на только что созданную новую ступень. Каменная колонна у его руки плыла по скале, примерно на той высоте, на какой он создавал ступени. Все задвигались.

Путь на самый верх занял какое-то время. Но, если кто-то думал, что по верху идти будет легче, то ему бы пришлось сильно разочароваться. Да, скала не имела единого пика. Ее верхняя часть была похожа на плато. Вот только не ровное плато. Постоянные перепады высот, чередующиеся шпили и впадины, ущелья и массивные наплывы. Алхимисту пришлось здорово постараться, чтобы выложить подобие ступеней среди всего этого хаоса. Порой, приходилось даже менять направление, чтобы обойти одно из препятствий. Всю дорого он думал о том, как ему удалось применить способность без визуализации пиктограмм. Там, внизу, он хотел одного — сделаться невидимым, чтобы враги на него не нападали. Может, желание скрыть пиктограммы было настолько большим, что так и получилось? Жука теперь уже вылезла из кармана и перебиралась на плечо. Ее любимое место.

— Как ты это делаешь? — не выдержал Максуд.

— Как я занимаюсь делом, которое изучал больше десяти лет и ради которого был рожден? — спросил через плечо алхимист. — Это алхимия. Здесь так просто не объяснишь.

— Нет. Расщепление, соединение, скорее всего, временная необратимость, это все ясно. Как ты делаешь это на этой самой скале? Она ведь не поддается трансформации.

Алхимист округлил глаза. Этот человек оказался весьма осведомлен.

— И откуда ты знаешь, что она не поддается? — спросил алхимист.

— Точно. Откуда это ты знаешь? — вторила ему Амайанта, летя над самым ухом.

— Эту крепость сотворили так, чтобы никто не мог больше ничего с ней сделать. — пояснил Максуд.

— И как тогда ее делали, если ее, по твоим словам, нельзя менять? А главное, кто ее создал? — Амайанта скрестила руки на груди.

Больше всего ей не нравилось, когда выяснялось, что кто-то знал больше нее даже по какому-то неважному вопросу. А тут целая крепость.

— Ее сотворили из камня. Хотя у нас так уже не говорят. Творят Творящие. А мы создаем. Но пусть будет так. Сотворили. Как же ее могли сотворить из камня, который не поддается творению? — спросил алхимист, создавая новую и новую ступени.

— Абсолютные. Такие же, как и ты.

Алхимист остановился. Он обернулся. Чемпионы прекратили движения и на минуту их металлический лязг не стоял в ушах.

— Есть еще? — с надеждой спросил алхимист.