Свод (СИ)

– Ну что вы, Ричмонд, – напуская на себя царственное величие, вальяжно произнес Якуб, – это просто добрый человек.

– Как же, – проходя в здание корчмы, заключил Свод, – посмотрел бы я на него, будь мы с вами не в дорогих немецких платьях…

Вопреки опасениям Свода, обед получился славным. Дошло до того, что, выйдя после него во двор, Ричи, к удивлению Якуба, наконец вспомнил о своем носовом платке. Он демонстративно достал его и принялся с ленцой обмахиваться от проступившей послеобеденной испарины. Какая-то безумная муха, видно, потерявшаяся во времени и не отошедшая на зимнюю спячку, пролетая мимо, не преминула приклеится к плоскому английскому лбу.

Слуги уже были наготове. Двое сидели на козлах, а третий, стоящий на заднем коньке, томно отметился смачной отрыжкой. Заметив господ, он тут же по-солдатски вытянулся и замер.

– Пан, – услышал позади себя Война голос корчмаря и обернулся.

– Что-то случилось, милейший?

– Нет, молодой пан, ничего, однако ж я не советовал бы вам ехать сейчас через площадь. Езжайте в объезд, возле мельницы.

– А что так?

– На площади сейчас многолюдно, не проехать. Будуць біць пакаранку30.

Свод насторожился:

– Что он говорит?

– Подождите, Ричи, – остановил его Якуб и снова обратился к корчмарю: – И что, это надолго?

Хозяин корчмы пожал плечами:

– Хто ж яго ведае, паночку? Яно, калі і не заб’юць, то не надта хутка будзе, а калі хто не разлічыць ды заб’е… Не, – заключил корчмарь, бросая кислый взгляд поверх панских голов, – едзьце лепш праз млын31.

– Добра, дзякуй32!

– Ну что, Свод, – перешел Война с белорусского, что паны называли мужицким, на английский, – придется нам ехать в объезд.

– Почему это? – лениво возразил тот.

Якуб пояснил:

– В некоторых местах у нас на площадях есть специальный столб. К нему привязывают наказанных и по польскому обычаю…

– Убивают?

– Ну что вы. Совсем не обязательно. Мы не настолько кровожадны. Просто приводят в исполнение наказание. Так вот именно сейчас там кого-то будут наказывать. Корчмарь говорит, что это может затянуться надолго. Придется объезжать. Площадь будет полна людей.

– Якуб, – неподдельно заинтересовался англичанин, – неужели вы не хотите посмотреть на это?

Война вздохнул:

– Ричмонд, я хочу посмотреть на свое личное имение. Поверьте, по пути у нас еще будет достаточно всякого рода вещей, способных задержать нас даже до зимы, если, конечно, нам вот так придется постоянно останавливаться и что-то рассматривать.

Свод был непреклонен:

– Я первый раз вас прошу, Якуб. Мне представилась редкая возможность понаблюдать за этим со стороны. Да и сами посудите, что за удовольствие влезть после сытного обеда в экипаж и трястись в нем с переполненным нутром, то и дело думая, а не выпрыгнет ли все это сейчас обратно?

– Не хочу вас расстраивать, Ричи, – возразил Война, – но на площади тоже случается такое, от чего выворачивает нутро.

– Ну, – улыбнулся Свод, – по крайней мере, если это и случится, то вне нашего поезда.

– Весьма утешительно, – ухмыльнулся в свою очередь и Война, – что ж, будь по-вашему. Только пообещайте беречь мой увесистый кошель. Жулья на площадях достаточно, еще, не дай бог, его кто-нибудь срежет.

– Клятвенно обещаю, – торжественно и с улыбкой приложил руку к сердцу Свод, – защищать ваш драгоценный кошелек от преступных посягательств извне и жестоко карать тех, кто рискнет посягнуть на его содержимое!

Глава 7

Похоже, корчмарь знал, что говорил. На небольшой площади этого скромного поселения собралось что-то около трех сотен человек. К моменту, когда Свод и Война в сопровождении Зыгмуся подошли к «позорному месту», наказание уже приводили в исполнение.

К саженному бревну была привязана молодая девушка, а здоровенный детина размеренно и жестко хлестал ее плетью. Собственная шкура Свода не раз была исчерчена подобным пером палача. Поэтому он был немало удивлен, когда увидел, что, несчастная жертва наказания не роняла ни звука. Она только выгибалась всем телом, сильно прикусив нижнюю губу, отчего верхний край ее острого подбородка побелел.

Темные длинные волосы были распущены. Они, прилипая к лицу, скрывали от всех единственное проявление женской слабости – обильные слезы.

Якуб подтолкнул слугу, и тот, мигом уразумев, что требуется пану, сделал несколько шагов вперед и стал расспрашивать людей о происходящем. Ему отвечали неохотно, предпочитая помалкивать в поле видимости важных, разодетых, как князья, господ. Вскоре Зыгмусь вернулся.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.